Three One Zero
Оппа! Какие люди!
Маска, я тебя знаю)))))

Val6
Понравилось Ваше:"...как реальный пилот в законе"))))))

Стервоточинка:

Взаимно! У меня тоже хорошо с памятью :)

Отчего-то верю. И у нас есть юные дарования, причем далеко не единичные экземпляры, которые назубок знают РЛЭ полюбившегося самолета лучше большинства реальных пилотов, ФРО от зубов отскакивает, английский - лучше не тягаться с ними, за пояс заткнут, правила ПВП и ППП - от Версачи, и еще кучу того, чего иные пилоты и не знают, им это попросту не нужно. Дать бы им практики, да налету чутка - уделали бы больших дядек по всем статьям :) Несомненный их плюс - увлеченность этим делом, не просто быть придатком большой железяки, не зарабатывание денег водилой воздушной маршрутки, а знать все вплоть до винтика, притом досконально. Еще большой плюс таких детей - отсутствие тяги к алкоголю, что играет только в плюс безопасности. Заместо того, чтобы по вечерам жрать "ягу" на скамеечке у подъезда, ребята штудируют и очень хорошо запоминают любую документацию - благо в их возрасте мозг все впитывает, как губка.
Не в обиду реальным пилотам, но такие экземпляры у нас есть! И много! :)

Не в обиду реальным пилотам, но такие экземпляры у нас есть! И много!

Куда же они все деваются-то? Шестой год в СПбГУГА - ни фига не попадаются. Нет, нормальные, толковые ребята встречаются, конечно, но чтобы в 11 лет РЛЭ, аглицкий и рукдоки назубок... "Свежо питание, да се..тся с трудом." (с)))

пинстр: а вот этого я и сам не знаю.... взрослеют, наверное, и идут учицца на йуристов :) Их нада "тепленькими" еще в училища брать! :)

"В 10 лет - гений, в 15 - талант, в 20 - обыкновенный человек..." (с)

вызывает сильные сомнение стиль общения 11-летнего пилота.

почитайте интервью, как говорят первых два пацана, и как пилот.

в 11 лет дети так не разговаривают, да еще и с такими взрослыми при таких обстоятельствах.
даже если учесть переводчика.

придираться можно бесконечно)))) при желании))) но я например, в первую минуту безоговорочно поверила автору. Я подумала, да, действительно, голос мальчика диспетчерам уже мог быть знаком, поэтому ничто не вызвало подозрений. Просто когда его все-таки спросили почему он ведет связь, а не отец, было бы странно, если бы отец не вмешался в процесс и не дал бы знать, что он тут и всё контролирует. Ну это опять, же придирка. Отличный рассказ:)

А я получил кучу положительных эмоций пока читал, за это автору респектище.

а как там с эргономикой у этого аппарата?

мог пацан физически доставать до педалей, и при этом что-то видеть по курсу?

каковы усилия на ручке?

Вот Вам и педали хвоста, и ручка-закорючка!

http://www.google.ru/search?q= ...

мне очень понравилось, хоть и неправда)))

Val6 | форум автора сообщения

Насчет заправки. DA42 летает на Jet A, заправка в Бадахос стоила IMHO в районе 250 евро +- копейки. Баки «дальнобойные» в DA42 290 литров, но несмотря на «распальцовку» пацана про бездонные баки – расстояние от Канар до Бадахоса даже для такого аппарата недетское, в районе 900nm c учетом отклонения к востоку. Поэтому скорей всего пацан прикинул по фактическому ветру и выставил движкам такие проценты, чтоб прилететь в Бадахос с часовым остатком. Соответственно, заправлял он 240-250 литров. 250 евро, даже налом – не та сумма, наличие которой в руках у пацана может насторожить, как и платеж картой на такую сумму. Тем более не в супермаркете а в аэропорту, где в курсе, что на таких самолетах летают люди небедные и это точно не деньги на еду на полгода. А тем более, как уже замечено – если папа раньше оставлял пацана заниматься заправкой, и заправщики уже здороваются с пацаном по имени.
Насчет того, где пацан «свистел». ;) Он ясно сказал, что решение лететь в Диснейленд было принято за день до полета. Очевидно, что минимум весь вечер он готовился, план полета делал, смотрел погоду, вспоминал схемы, считал деньги в своих карманах и на своих и папиных картах;), возможно, звонил в Бадахос и Лонь («папа просил у вас узнать»;) . Так что здесь он вряд ли что-то наврал. Понятно, что «полетели прямо щас» даже 60-летний капитан вряд ли организует.
Зато вот тут : “Но когда мы с папой летаем – я не пассажиром сижу, а помогаю, контролирую папу и всегда знаю, что происходит“ - он «насвистел» почти наверняка. ;) Понятно что пацан не хотел, ко всему что уже случилось, открытым текстом «заложить» отца, чтобы тот уже гарантированно остался без пилотского. Но судя по результатам в виде описанного перелета - ежу понятно, что при полетах с папой «помощь» в основном протекала в режиме «Сына летит, папа дрыхнет». Ну может посадки пополам делили, чтоб папа совсем не разучился ;)
Отсюда можно сделать выводы и по поводу радиообмена. Ребенок за два года способен ЯЗЫК выучить как родной, если живет в среде где на этом языке общаются (знаю конкретный пример), не то что какую-то там «феню радиообмена». ;) Там скорей всего обратная проблема – дети быстро цепляют всякий мусор на язык ;), так что если пацан так «подсел» на полеты – он скорее всего и в нормальной жизни по этой фене ботает, как реальный пилот в законе, регулярно вводя в ступор учителей и сверстников.


Решпект понимающему тему..

"Я не пассажиром сижу, а помогаю" - очнь в жилу.
Когда мне было лет 8-9, по дороге на дачу мы сворачивали с шоссе и километров 5 надо было двигать по проселку. Вот тут то мы с папенькой менялись местами, и дальше я с наслажддением рулил. Лето, солнышко, птички поют! Рожь колосится! Папенька иной раз доставал бутылочку с коньяком и с не меньшим наслаждением отхлебывал после тяжелого трудового дня. Точно также и на заправках я заправлялся. Уметь - так уметь надо всё!
Не вижу, чего тут эдакого особенного. Думаю, таких пацанов масса, вот только в нашей стране самолетов не хватает.

Зато куча любителей грозно призывать к ответу " А что ты будешь делать, если поймают?"
На что лично у меня есть стандартный ответ - Не бзди, старушка. Уж что-нибудь сделаю!

T-34
...Зато куча любителей грозно призывать к ответу " А что ты будешь делать, если поймают?" ...

it's always easier to get forgiveness than permission)))))

"если поймают"

На этот случай цитата из песни: "Нас не догонят!!!"

Что тут спорить - недавно прочитал, как 12-летний пацан напечатал на 3D принтере фирмы Stratasys винтовку AR15. Теперь у американских законодателей головная боль - как остановить распространение оружия через интернет, ведь теперь напечатать пистолет для продвинутого пацана дело 30 минут! Так что пацаны дают "прикурить"!

Насчет эргономики. Думаю, для пацана однозначно соорудили какое-то «детское кресло» или подкладку, причем скорее всего еще в Штатах на обучении. Даже не столько из-за педалей, сколько потому что не научишь же человека сажать самолет, если у него нет нормального угла зрения из кокпита. Ну и педали конечно тоже, как можно было ему тренировать multiengine, если нет полного хода педалей? Это же смертельный номер. На педалях там есть электрический регулятор ближе/дальше, наверно максимально «близкая» позиция + «детское кресло» дают нормальную эргономику. Скорей всего поэтому «прокатила» и «маска с усами» на стоянке, у него и «рост» в кабине на глаз нормальный, если сидит на своем подж…ике. ;) Усилие на ручке – хз, загружателей там вроде нет, так что на нормальной скорости видимо усилие небольшое, а на высокой – может быть и двумя руками тягал ;)
Насчет «идеального» полета – тоже хз, но, как говорится, самый дисциплинированный водитель – тот который едет без прав ;) Очевидно что пацан старался лететь как мог «по взрослому», чтоб не спалили, а двухлетний опыт вполне позволял это сделать. Наверно были «косячки», но у ATC претензий к нему не было, что и сказал инспектор, а пацану о своих косяках зачем распространяться? ;)
«Французский английский далеко не самый лучший английский» - вот поэтому французский дисп и поверил отмазке пацана насчет «плохо понимающего папы» :) Там наверно каждый второй иностранный борт не понимал что там дисп бормочет :), и дисп просто порадовался что на этом борту хотя бы ребенок понимал его «фрэнглиш» :)
Порт Авентура не катит вообще, там всего две хороших горки, выбор пацанов понятен :) Спасибо что в Диснейленд Орландо (Флорида) не полетели через лужу, там диснейленд лучше :)

Газетная утка

Происхождение выражения связывают с бельгийцем Робертом Корнелиссеном, который однажды вздумал испытать степень легковерности публики и опубликовал в одном из журналов заметку о прожорливости уток. В ней он описал, как одна утка съела девятнадцать своих подруг, предварительно им же самим порубленных на кусочки. После выхода в свет этой истории все только и говорили о невероятном феномене. Однако через некоторое время автор всё-таки рассказал о своём розыгрыше. С тех пор любую недостоверную информацию, появившуюся в печати, принято называть газетной уткой.

Obormot

Газетная утка

Ну, это вы взяли и откопировали нам тут просто первую простецкую байку, набрав в яндексе слово "газетная утка".

На самом деле сами журналисты считают более близкой к правде версию о привязанном за веревочку желуде, который стая уток последовательно одна за другой проглатывали и, пардон, выкакивали, тем самым нанизываясь на веревочку, и в итоге чуть не унесли изобретаттеля, попытавшись дружно взлететь всей стаей.

Об этом мне как-то рассказывал мой французский приятель, сам журналист. Он работал в знаменитой парижской газете "Канар аншене". По французски Le Canard (канар) и означает утка, аншене - привязанная. Газета славится едкими и остроумными публикациями в стиле нашего "компромат.ру", злободневными фельетонами и карикатурами.

Кстати, эта газета платит самые крупные в европе гонорары своим авторам. Покручее Фигаро, Лё Монд и Франс Суар.

В целом такое вполне может быть. У нас запросто можно представить, что сын члена клуба FPI приедет на велике в аэропорт, войдет (там код) откроет ангар (там код) вытащит самолет (вот тут вряд ли, не вытянет, но втроем вытащат) и улетит. Никто его спрашивать не будет как его зовут, IFR можно подать по интернету без проблем. Заправка - клубной кредиткой, какие проблемы то, на авиа заправках крайне редко встречается кто-то кроме полного автомата. JET-A - ну DA42 бывают на дизелях а бывают на обычных движках а тогда их заправить никаких проблем.

Слегка похоже на рекламу потому что я что-то не помню, может ли в ДА42 мелкий мальчишка дотянуться до педалей, но вероятно что и может (в ДА-40 педали просто регулируются). А так - почему и нет, если он с отцом учился (вполне реальная ситуация, с инструктором справа можно летать в любом возрасте). Дети говорят за родителей на радио - да сплошь и рядом, какие проблемы, и моя дочка иногда за меня говорила...

То есть технически - противоречий не видно. Все вполне реально. ТО что инспектор подошел - сумасшедшее невезение, я например за лет 5 инспектора в США на летном поле не видал ни разу (хотя и бывают). Мелочь если не нарушила ничего - обычно никого и не интересует.

(Конечно слишком много всего сразу. Все таки через океан и кислородная аппаратура под рукой и на FL180 залезать и все прочее - многовато будет для пацанов. А так VFR между соседними полями я думаю кое кто лет в 12 вполне себе летает в тех же США, а уж с папой на правом сиденьи сплошь и рядом...).

Alex.R
(Конечно слишком много всего сразу. Все таки через океан и кислородная аппаратура под рукой и на FL180 залезать и все прочее - многовато будет для пацанов. А так VFR между соседними полями я думаю кое кто лет в 12 вполне себе летает в тех же США, а уж с папой на правом сиденьи сплошь и рядом...).


Отож.
Когда я в нежном возрасте хвастался, что сам рулю за рулем авто - 99% мне не верило.
Ну не было тогда в обычае иметь автомобиль в семье. Как раз у 99% своих авто и не было. Да каких там к чертовой матери автомобилей, в 50е годы иные одноклассники ели не досыта, в засыпных бараках жили. Рабочая окраина Нижнего Тагила. Соответственно народ и представить не мог, что это можно запросто.
Был бы самолетик - дак что, не летал бы я, што ли?

И сейчас - один к одному.
Судить о реальности берутся те, кому такое и в голову не придет. По тем-же понятным причинам. Ох, медленно меняется Россия. Вернее, шаг вперед-два назад (с)В.И. Ленин.

Ну судят по российским правилам - на аэродроме толпа бездельников - инспекторов, проход через секьюрити, заправка с кучей бумаг и тоже общения с бездельниками и прочее прочее..

Хотя в 90% полетов например в США мы не общаемся ни с кем кроме как по радио с Tower - прилетел в темноте, сел, подрулил к заправочной колонке, заправился (по кредитке), подрулил к ангару, засунул самолет и уехал на машине. Для отлета аналогично - приехал, въехал по карточке или коду на территорию, открул ангар, вывел самолет и улетел. Общаться не с кем и если это окажется пацан а не взрослый, никто и не увидит, можно пол страны пролететь ни с кем не пообщавшись на земле...

(А код обычно написан на внутренней стороне калитки, чтобы прилетевшие пилоты могли потом снова войти на территорию, выйдя например на пляж или в ресторан поесть. Висит так чтобы не было видно снаружи но было видно изнутри. Зачастую правда и забора может не быть, если там не базируется десяток - другой самолетов.)

Alex.R
... (А код обычно написан на внутренней стороне калитки, чтобы прилетевшие пилоты могли потом снова войти на территорию, выйдя например на пляж или в ресторан поесть. Висит так чтобы не было видно снаружи но было видно изнутри. Зачастую правда и забора может не быть, если там не базируется десяток - другой самолетов.)

Где-то так:
http://s40.radikal.ru/i090/121 ...
http://s017.radikal.ru/i423/12 ...
http://s58.radikal.ru/i160/121 ...
http://s019.radikal.ru/i611/12 ...
http://s017.radikal.ru/i425/12 ...
http://s017.radikal.ru/i419/12 ...
http://s017.radikal.ru/i415/12 ...

Val6
В парижском аэропорту задержан одиннадцатилетний капитан
Дети угнали самолет и пролетели над всей Европой=

в чем сенсация.........всегда летали ж дети и не над европой
кроме кадыр владимирыча

Да в Австралии пацаны на вертолетках типа Робинсон с детства летают, потому и австралы-вертолетчики просто отпад!

брехня, о карте BP разве никто не слышал?из здесь присутствующих)))?

Еще одно большое интервью с Алехандро, где он рассказывает, как он в 10 лет перегонял самолет через Атлантику. Первая часть (то что успел перевести).

- Алехандро, как тебе удалось научиться летать настолько профессионально, чтобы суметь долететь от Канар до Парижа?
- На самом деле вы зря считаете мой полет с ребятами в Диснейленд каким-то «подвигом». Конечно, когда ты летишь один и ты-капитан – это совершенно по-особому, совсем другое ощущение. Но сам полет был для меня не особо сложным. У меня до этого были полеты гораздо сложнее и страшнее. Там и научился. Самым-самым был полет из Америки через Канаду, Гренландию и Исландию. Там я понял – что такое быть пилотом, до этого полеты были для меня больше как интересная игра.
- Ты летал один в Арктике?
- Да вы что, конечно нет! Если б я попытался такое сделать – я бы сейчас с вами не разговаривал. Мы летели с папой и инструктором Майком. Но то что рядом сидит взрослый – небольшое облегчение, когда ты пилотируешь – ты отвечаешь за все, инструктор может просто не успеть помочь.
- Как взрослые решились взять тебя с собой в такой перелет?
- Они сначала и не хотели. Майк вначале вообще не хотел лететь с нами, но потом передумал.
- Расскажи подробней.
- Ну, это год назад было, в конце прошлого лета, мы как раз юбилей отметили, 10 лет мне исполнилось. Папе позвонили из Штатов, и он мне сказал: «Собирайся, полетели во Флориду, может купим тебе на день рождения большую игрушку». И объяснил, что в Форт Лодердейле за очень хорошую цену продается почти новый DA 42 NG со всеми опциями, даже с автопилотом GFC700. А это очень круто! Я конечно подпрыгнул до потолка от радости – наконец-то у нас будет свой самолет, и такой крутой! Но папа сказал, чтоб я погодил радоваться, сначала нужно самолет проверить, кто знает, какие там могут быть проблемы.
Прилетели мы в Форт Лодердейл. Папа еще из дома нанял компанию, которая помогает проверить самолет, так что когда мы с папой пришли в ангар – техники самолет уже чуть ли не на части разобрали. Папа разговаривал с хозяином, а я ходил вокруг самолета, все рассматривал и расспрашивал техников – интересно же! Техники удивлялись, откуда у меня такие познания в матчасти, я им сказал, что я пилот и учился летать с инструктором на таком же самолете, и что на этом самолете я летать буду. У них челюсти на пол упали. Потом я стал помогать им проверять самолет, а они показывали и объясняли мне где, что и как, из того что я не знал.
Выяснили что самолет хороший, было несколько проблем, но не серьезных, починили за день. На следующий день мы его облетали, я тоже полетал, самолет просто обалденный! И папа купил самолет. Я чуть весь номер в отеле не развалил, так прыгал от счастья. Вечером пошли отмечать вместе со старым хозяином и агентом, даже мне чуть-чуть виски в колу налили, пока официант не видел. Бывший хозяин, Кевин его зовут, спросил, как мы будем перегонять самолет в Европу. Папа ответил, что сами полетим через Гренландию. У Кевина вдруг глаза стали как чайные блюдца на столе. Он сказал: «Вы с ума сошли? Вы хоть раз летали над океаном в Арктике, вы представляете себе, что это такое? Вы собираетесь отправиться туда на DA42 с маленьким ребенком и 200 часами налета? Ну, допустим, вам самому жить надоело, но ребенка-то зачем убивать? Я 12 лет летаю, у меня 2000 часов, но даже я боюсь туда лететь! И кто вам продаст страховку на такой перелет?» Он так это говорил, что мне стало немного страшно. Папа тоже растерялся, он не знал что это так сложно и опасно. Кевин сказал, что лучше всего нанять профессионалов, чтобы они перегнали самолет, или хотя бы нанять инструктора для перелета, а меня отправить рейсовым самолетом домой. Я возмутился, но меня никто не слушал. Кевин дал папе телефон Майка, он сказал, что Майк опытный инструктор и пилот-перегонщик, много раз летавший через Атлантику, и может быть, он согласится помочь с перегоном.
Папа позвонил Майку, и на следующий день мы с ним встретились на аэродроме. Майк тоже сразу сказал, что меня надо отправить домой, потому что такой перелет слишком опасен для ребенка, и еще потому, что лишний человек на борту – это вес и кислород. Я расплакался и закричал, что не надо со мной так поступать. Майк даже внимания не обратил, а папа сказал, что пилоты не должны так себя вести, что мы позже это решим так, как будет лучше для дела. Потом Майк сказал, что хочет посмотреть, как папа умеет летать по приборам. Мы подготовили самолет и взлетели, я сидел сзади. Погода была плохая, облака и дождь. Вошли в облака, Майк еще и закрыл папе стекло и стал «векторить» папу, то есть говорить ему какие курсы брать и какую скорость полета и набора или снижения поддерживать. Потом папа сделал с закрытым стеклом два захода по схеме по VOR и ILS. Майк все время морщился, я тоже видел что самолет «гуляет», и папа с трудом справляется. Когда сели, Майк сказал, что никуда с нами не полетит, потому что он фактически будет единственным пилотом на борту, папа ему не помощник, а так через Арктику не летают, и чтоб мы летели домой, а он сам найдет второго пилота для перегона. Я сказал Майку – а можно я попробую, у меня это лучше получается! Майк меня не слушал, но папа тоже сказал ему: «Посмотрите Алехандро, он действительно IFR лучше меня летает!» Майк посмотрел на нас как на дураков, ответил: «Шутите что ли?», но потом пожал плечами и сказал: «Нет проблем, что угодно за ваши деньги». Мы закрепили мое сиденье на левое кресло, придвинули педали, и я полетел. Майк проверил меня за закрытым стеклом так же как папу, потом спросил меня: «А по NDB заходить умеешь?». Я сказал, что не очень. Майк сказал: «Давай попробуем вместе, я тебя буду точно так же векторить, а ты должен быстро и очень точно все выполнять». Майк запросил разрешение, и мы полетели к другому аэродрому, где был NDB. Попробовали, Майк все время объяснял, как мы ориентируемся. Вышли почти точно на маленькую полосу, я довернул и сделал touch and go. Потом мы вернулись на наш аэродром, и я еще раз зашел по ILS с закрытым стеклом, Майк убрал шторку на 200 футах. Когда я посадил самолет, я спросил Майка: «Ну как?» Майк ничего не ответил, только хмыкнул, и сказал, что хочет слетать со мной еще раз, без папы. Папа удивился, но возражать не стал, и пошел обедать и пить кофе. Майк сказал, что ему сначала надо сходить на вышку поговорить, и тоже ушел, велев мне ждать в самолете. Я еще подумал – что он там забыл? Но скоро Майк вернулся, и мы полетели снова. Я набирал высоту в облаках, прилетели в разрешенную зону, Майк снова стал «векторить» меня. И вдруг он замолчал на полуслове, потом страшно застонал и замолчал совсем, и тут же самолет резко потащило вправо на скольжение. Я не знаю как это описать, это все было так внезапно и жутко, я чуть не описался от ужаса. Я не помню, как прекращал набор, давал педаль влево и выкручивал триммер туда же, это наверно было просто на инстинкте. Вернув шарик в центр, тут же увидел на правом экране, что правый двигатель в порядке, но на малом газу, посмотрел на РУДы и увидел, что в правый РУД вцепилась рука Майка и стащила РУД вниз. Я посмотрел на Майка и подумал, что он умер, его голова болталась, глаза полуоткрыты, и лицо такое… Я попытался убрать его руку с РУДа, но не смог разжать пальцы. Я потихоньку пришел в себя, и понял, что надо быстро сажать самолет на одном двигателе и попытаться спасти Майка. Я подумал, не выключить ли правый двигатель, чтоб он зафлюгировался, но вспомнил, что он на малом газу немного тянет и это не авторотация, и решил что не надо. Я заорал в эфир «Пан-Пан!» («Мэйдэй» кричать я почему-то постеснялся, подумал, что я же еще не падаю), диспетчер сказал мне не орать и описать ситуацию, я все рассказал, и попросил разрешить мне срочно снижаться к базовому развороту и дальше заход по схеме, и «скорую» к полосе. Диспетчер коротко разрешил и замолчал, я еще удивился, что он так спокойно себя ведет. Я хотел сесть быстрее, развернулся и пошел снижаться на газу ракетой, разогнался чуть ли не до Vne. Потом вдруг мысль: «А как я вообще тормозить собираюсь?» Ведь DA42 - это не цессна, он летит, как я на пластиковой доске с ледяной горки съезжаю, и скорость я теперь погашу наверно где-нибудь в Техасе. Я убрал газ, выпустил шасси для тормоза, сделал «полку» и поставил самолет таким «раком», что вспомнить страшно. Ну, затормозил хотя бы до скорости, на которой можно выпускать закрылки, вывалил закрылки на APP и потом в самый низ на LDG, и стал снижаться нормально, там уже до схемы недалеко было. Дальше почти обычный заход, кроме того, что во все глаза следил за скольжением и скоростью, и РУД очень аккуратно двигал. Только я сам был как будто другой. Не знаю как это объяснить, страшно не было, но все как будто в замедленном кино, и мысли идут очень четко. Выскочил из облаков на базовом развороте, высоко. С трудом потерял лишнюю высоту и скорость до 95 узлов, убавил закрылки обратно на APP, захватил локалайзер, выполнил финальный разворот, стриммировал еще раз руль направления, аккуратно прошел по глиссаде, ну и сел. У полосы никого не оказалось, я уже собирался орать в эфир «Где скорая?». Но как только я затормозил на полосе, я вдруг услышал голос Майка: «Освобождай по следующей рулежке и рули на стоянку». Я вздрогнул, потом кинулся ему на шею, заплакал, закричал «Вы живой!». Он ответил: «Живой, живой, давай полосу освободим, потом поговорим». Я, еле видя рулежку сквозь слезы, зарулил на стоянку. И тут он сказал: «Со мной ничего не случилось, это была проверка». Я как это услышал – не знаю что на меня нашло, что-то среднее между плачем и дикой злобой, я рыдал, лупил Майка кулаками по плечу, не помню, что я ему наговорил. А он молча подождал, пока я устану, а потом сказал только: «Что ты плачешься после драки, ты же справился! Я не шутил над тобой, то, что я сделал - было совершенно необходимо. Ты неплохо летаешь, а для десятилетнего пацана - просто охренеть можно, я даже не знал, что такое бывает. Но я должен был убедиться, что ты способен работать в экстремальной ситуации. Вытри слезы и пошли к отцу». Я не знал, что мне вытирать, я был вообще весь мокрый и руки дрожали. Когда мы пришли к папе, Майк сказал: «Не думал, что когда-нибудь скажу подобный бред, но я согласен на перегон, вторым пилотом будет Алехандро. Как помощник он справится. Но я не отвечаю перед Богом и вами за жизнь ребенка, с этого момента это не ребенок, а пилот, который сознательно идет на серьезный риск. Если будем умирать в ледяной воде – не говорите мне, что я его убил. Вы, оба, согласны?» Если б я знал на что подписываюсь - я бы наверно испугался и отказался. Но тогда я с радостным криком «Да!» кинулся Майку на шею. Папе, правда, не было так весело, они с Майком еще долго говорили. Потом мы на вышку ходили, там я познакомился с диспетчерами, с которыми я по радио разговаривал, и рассказывал им и другим взрослым, как я «спасал» Майка.
- Да, суровый инструктор. Как вы готовились к перелету?
- На следующий день Майк с папой звонили насчет страховки и других документов , а потом у нас был шопинг. Накупили много разных прикольных штучек: телефон Иридиум, спутниковые маячки, которые на руку одеваются, переносной авиационный GPS, ручную авиационную радиостанцию. Еще кучу разного барахла: фонарик, еда, батарейки, какие-то свечки, жаровня, другая фигня в том же духе, я еще пошутил: «Мы что, пикник на льдине устраивать будем?» Майк почему-то не смеялся, а сказал мне «Заткнись и помолись Богу, чтоб нам не пришлось его устраивать». Еще купили надувной плотик (Майк сказал, что у него есть, но поскольку мы живем на острове – лучше нам иметь плотик в самолете всегда) и папе оранжевый резиновый костюм, похожий на скафандр. А моего размера не было, Майк сказал что неудивительно, на десятилетних трансатлантических пилотов не запаслись. Но к счастью мы обзвонили магазины для подводного плавания, и в одном нашелся «сухой» водолазный костюм моего размера, Майк сказал, что тоже подойдет. В общем кучу всего накупили, но Майк сказал что это самый минимум, но больше нельзя, будут проблемы с взлетным весом.
Вечером загрузили все это в самолет, и самолет тоже подготовили: все осмотрели, долили масла, жидкости TKS, кислород заправили. Назавтра были уже готовы лететь.

- Через день уже вылетели?
- Да. Настоящее «веселье» ведь начинается в Канаде, а до нее ничего особенного не было. Растолкали меня затемно, приехали в аэропорт, я как зомби из Зомбилэнда обошел самолет с чеклистом, даже когда керосин нюхал - не проснулся. Майк поглядел на меня и сказал «Участок простой, пусть пока папа полетает, а ты ложись сзади и досыпай». Я даже особо не возражал. Проснулся, когда заходили в Чапел Хиллз, это аэропорт такой в какой-то там Каролине. Было ясно и солнышко, папа сел визуально без проблем. Покормили самолет, сами поели, пошли делать флайт-план. Посмотрев, где будем пролетать, прямо там в FBO чуть с папой не подрались - кому лететь. Тетенька смотрела на нас большими глазами. Я победил. Тогда папа попробовал подраться с Майком, но Майк сказал, что нефиг, в Гудзонском коридоре мы его убьем. Участок был и правда классный. Все восточное побережье пролетели: Вашингтон, Филадельфию, а перед Нью-Йорком перешли на VFR, Майк взял управление (сказал – «а то ты сейчас рот разинешь, рассматривая Манхэттен, и устроишь 11 сентября»), снизился аж до 450 футов и заложил вираж вокруг статуи Свободы с креном градусов под 50. Я на CAP10 в летной школе такие виражи делал, когда учился срывным режимам и штопору, только я это делал где-то на пару километров повыше. Было здорово, Майк сказал, что здесь можно только так, что это больше для вертолетов. А потом прошли по Гудзонскому коридору на 1000 футов вдоль всего Манхэттена. Майк мне показал авианосец, причал Титаника, место, где Салли А-320 посадил. И Манхэттен справа очень красивый. Интересно очень, только там и правда трафика толпа, куча вертолетов, если б я управлял – точно бы об кого-нибудь убился. Потом Майк отдал мне управление, и я летел VFR до самого Бостона. Посадил визуально в аэропорту Гарднер недалеко от Бостона. Опять заправились, я подал флайт план - в Штатах это вообще просто, в Чапел Хиллз я под присмотром Майка флайт план делал, дальше, сказал, будешь делать сам. Я взлетел, и мы полетели дальше на северо-восток, в Мэйн. Заходил уже почти в темноте на маленький аэродром под названием Карибу. Погода там была похуже, облака и дождик. И ветерок поддувал, но почти по полосе. Полоса небольшая, 4000x100 футов, и мокрая. Когда мы послушали погоду, Майк только на секунду оторвался от книжки (он всю дорогу читал на айпаде книжку про Гарри Поттера), сказал «Заходи и садись», и вернулся к книжке. Ну, я зашел и сел, без проблем. Со второго раза. Просто у меня там получился смешной go around. Я уже был на short final, футах на 200, иду по оси, все хорошо… как вдруг – Раз! –все огни полосы гаснут! Я от неожиданности вздрогнул, РУДы на взлетный – и на второй круг! Майк справа: «Что за…?» А потом как захохочет! Я, пока набирал высоту, вспомнил много интересных английских слов. Говорю Майку: «Что смешного-то? Я счас сяду и пойду на вышку кому-то лицо бить за такие шутки!» А Майк все угорает: «Не возражаю, сядем – набьешь себе лицо, я прослежу. Дружок, ты перед заходом полосу включил?». Я в полном ауте. Майк говорит: «Здесь пилоты сами себе огни включают, нажми кнопку передачи в эфир пять раз». Я думал, он продолжает надо мной глумиться, говорю: «Ага, и сказать туда «Елочка, зажгись!», да?» Он смеется: «Да я не шучу, попробуй, увидишь сам!». Я нажал, и полоса включилась! Майк объяснил: «За 15 минут до тебя другой борт садился, включил себе огни. 15 минут прошло – огни по таймеру выключились, ты ведь перед заходом не продублировал. За это тебе «два», а за то, что моментально и грамотно ушел на второй круг – «пять». Средняя – «три». Со второго захода я сел хорошо, Майк повысил до «четыре». Потом на земле еще папа меня ругал – где я таких слов набрался.
Мы переночевали в этом городке Карибу. На следующий день встали не очень рано, так как Майк сказал, что летим только до Гус Бэй в Канаде, там лететь всего три с половиной часа. Посмотрели погоду, а в Гус Бэй туман, видимость 600 футов, а ко времени прилета прогнозируют туман 1700 футов. Но Майк сказал – ничего страшного, посадишь, если не получится – там запасные есть. Если совсем плохо, можно даже назад вернуться. Но в Карибу тоже погода плохая стала, дождь, ветер и облака на 500 футов. Я, если честно, немного нервничал. Папа предложил, чтоб летел он, но Майк сказал что все, шутки кончились. Я осмотрел и подготовил самолет, пока папа и Майк разбирались с таможней и подавали план, и мы полетели. Я на взлете замучился ось держать, DA42 в этом смысле сам по себе забавный, а тут его еще мотало, и через стекло было плохо видно из-за дождя. Я набирал высоту в облаках, к 8000 футам температура за бортом подошла к нулю, Майк включил TKS, и велел мне поинтересоваться насчет верхнего края облачности. Пролетавшая «Дельта» мне ответила, что примерно 20000 футов - дофига. На 9000 началось жесткое обледенение, Майк сказал, что вверх лезть смысла нет, и велел мне просить FL070, снижаться и идти в облаках. А там болтало по-взрослому, и автопилот постоянно отключался. В результате я два с половиной часа летел в облаках вручную, там еще и ветер был в морду, путевая скорость была всего 120. У меня уже все лапы отваливались, а Майк даже не подумал мне помочь, сидел и «Поттера» читал. А мне самому попросить стыдно было, думал, он скажет: «Щенок, а если бы меня тут не было?». Иногда выскакивал между двумя слоями облачности, там включал автопилот и отдыхал чуть-чуть. Папу стошнило, а мне даже как-то не до желудка было. После пролета залива я переспросил верхний край. Слава Богу, сказали 10000, я попросил FL110 и вылез из этой гадости. Летели в итоге четыре с половиной часа. Я еще нервничал всю дорогу, каждые полчаса спрашивал у диспетчеров погоду в Гус Бэй, все говорили – туман, 600 футов. Блин, я в такую погоду даже не взлетал бы. На подлете послушали ATIS (автоматическую информацию) Гус Бэя – там сказали – туман, видимость 1500 футов. Майк мне сказал: «Заходи спокойно, не бойся, все получится. Только не ищи глазами землю на глиссаде, лети по директорам до 200 футов, как будто за шторкой». И действительно, зашел и сел вообще без проблем, даже сам удивился. Там большой шикарный аэропорт, широкая полоса три с половиной километра, ILS, огни такие, что я их километра за полтора увидел в этом тумане, потом даже попросил убавить. Майк сказал, что он там и при 600 футах посадил бы. На стоянку рулил следом за военным C-130, прикольно, как будто задница слона в тумане. Майк велел близко не подъезжать, а то слон пернет и сдует.
На стоянке я выполз из самолета на четвереньках. Майк сказал: «Ничего, сейчас пообедаем, и у вас с папой будет расслабление в бассейне». Я спросил – «А вы?», а он ответил, что он в том бассейне уже всласть нарасслаблялся.
Бассейн оказался немного не такой, как я думал. В нормальных бассейнах раздетыми плавают, а здесь я натянул свой водолазный костюм прямо на толстые штаны и свитер. Инструктор показал мне, как его правильно застегивать , чтоб вода не протекала, сверху я надел еще надувной жилет, и плюхнулся во всем этом прямо в бассейн. Папа тоже плюхнулся в своем «скафандре». Вода была вообще ледяная. Мы поплавали, я научился плавать в этом костюме и держаться рядом с папой. А потом началось полное веселье. У них там такая железная кабина, имитирующая кокпит самолета. Нас с папой посадили внутрь этой кабины и сбросили кабину в бассейн. Нужно было под водой открыть дверцы, вынырнуть оттуда, и после этого надуть жилет. Первый раз у нас не получилось, мы чуть не утонули. Но потом стало получаться. Я маленький, мне там было проще повернуться, я открывал дверцу, папа меня выталкивал оттуда и потом выныривал сам. Потом еще кинули в бассейн надутый плотик, а внутрь кабины положили сверток, такой же, как этот плотик, когда он не надут. Нужно было обязательно вытащить этот сверток, когда выныриваешь, а потом забраться в плотик. У меня руки совсем не слушались после полета, и я никак не мог туда забраться. Папа меня затаскивал, но инструктор сказал, что так не пойдет и я должен забраться сам. Я долго мучился, но у меня получилось. Инструктор выдал нам бумаги, что мы прошли тренировку, и спросил, неужели я тоже собираюсь лететь через Атлантику. Я сказал что да, и что я – второй пилот у Майка. Оказалось, инструктор знает Майка, и он сказал, что у Майка совсем крыша поехала. Я заснул в машине, когда мы ехали в отель, папа мне потом сказал, что ему пришлось меня тащить до кровати и раздевать.
Утром за завтраком Майк сказал, что сейчас мы летим в Икалуит, канадский аэропорт еще 700 морских миль к северо-западу, и скорей всего на сегодня все, если только погода на Гренландию не станет вдруг идеальной, но пока что ее вообще нет. Я чуть со стула не упал – что мы там забыли? Я был уверен, что мы из Гус Бэя полетим сразу в Нарсарсуак в Гренландии – там ведь всего-то те же 700 миль лететь! Нафига такой крюк?? Папа тоже сильно удивился – у нас что, экскурсия по арктическим достопримечательностям? Майк объяснил, что, во-первых, 700 морских миль над Ледовитым океаном и 700 миль над континентальными Штатами очень сильно отличаются, тут даже десять лишних миль могут оказаться приговором. А во-вторых, нас на Нарсарсуак просто не выпустят, так как на этом маршруте VHF связь не достает, и требуется HF радио, которого у нас нет. Тут папа снова удивился: «А Иридиум нам на что? Если мы будем звонить по телефону в центр и докладывать координаты – это их не устроит?» Майк ответил, чтоб папа позвонил в CAA и спросил. Может, окажется 100-тысячным спрашивающим, и в честь юбилея нам разрешат лететь.
Туман в Гус Бэй прошел, было ясно, но поднялся ветер. Но с этим никаких проблем не было, так как в Гус Бэй две полосы крестом, и я взлетал против ветра. На этой огромной полосе показалось, что взлетел как вертолет, совсем чуть-чуть пробежал. На маршруте ничего особенного не было, папа спал, Майк читал книжку, а я сидел с автопилотом, вел связь и смотрел, как лес потихоньку заканчивается, и начинается голая тундра и скалы, и все время океан справа, на котором ближе к Икалуиту стал попадаться лед. И даже скалы кое-где были снегом покрыты. Интересно, чем-то похоже на Канары, хотя загорать на этих пляжах что-то не тянуло. Ветер на маршруте все время был почти точно боковой, летели на 12000 футов четыре с небольшим часа - нормально для такого расстояния. Когда подлетали и я увидел сверху этот Икалуит – я даже сначала не понял, что это он и есть, удивился, нафига мы сюда прилетели – какая-то маленькая деревня с домиками, разбросанными на голых скалах, прямо как остров Олух из мультфильма «Как приручить дракона». Почувствовал себя мальчиком Икотой на драконе из мультика. Оказалось, что в Икалуите тоже сильный ветер, 40 узлов, Майк посчитал и сказал, что боковая составляющая 18 узлов. И еще, на 1000 футов ветер сильнее и почти поперек полосы, и где-то ниже сдвиг ветра. Майк спросил меня – умею ли я садиться с сильным боковым ветром. Я сказал что да, мы с инструктором специально летали и учились сажать со сносом, но не уверен насчет сдвига. Майк почесал затылок и сказал, так, с сомнением: «Нууу…попробуй, зайди визуально. Полоса длинная и широкая, топливо есть. Если промахнешься – уйдешь на второй. Скорость на прямой обязательно держи повыше. И если скажу тебе «Мое управление» - мгновенно отпускаешь ручку, педали и РУДы, понял?» Мне было страшновато, но я же не мог отказаться, если Майк мне доверяет! Уже на downwind жестко стаскивало в сторону полосы, я сделал спаренный левый разворот с хорошим креном, и все равно успело стащить под ветер. Мы с папой на каяке по горной речке как-то сплавлялись – вот очень похоже. Ну, вылез на ось, заодно почувствовал угол сноса, чуть-чуть отпустил под ветер и пошел к полосе правым крылом вперед, наблюдая полосу чуть ли не напротив носа Майка на правом сиденье. И когда я был футах на 400 – каак заколбасит! Хорошо, что мы пристегнуты были. Пока говорил «Ой!» - уже провалились ниже «глиссады», скорость вообще никакая, меньше 70 – а я ведь только что летел с запасом 10 узлов! И быстро улетаю с оси влево. Было очень страшно, как будто кто-то вдруг убрал весь воздух и самолет больше не может лететь. Я быстренько повернул мордочку к полосе, добавил газу чуть ли не до взлетного - вместе с Майком, он положил свою руку на мою и потащил РУДы вперед, будто я без него не вижу. Потом вывел в горизонтальный полет, чтоб вернуться на «глиссаду». Вернулся на «глиссаду» и ось, опять отвернул мордочку на ветер, уже поменьше. Только я успел опять стабилизировать заход – как уже прилетел к торцу. Поставил малый газ, и только я стал выравнивать мордочку по оси – слева как дунет! Я на автомате дергаю ручку до упора влево, жму педаль сильнее вправо – ветер же дует об хвост и самолету мордочку влево разворачивает. И как-то тангажом пытаюсь удержать высоту, чтоб вверх не выбросило. Подумал с ужасом – «Элеронов не хватит, и ветер нас перевернет….» И еще - «Счас порыв пройдет, нас об полосу как трахнет, и не будет у меня самолетика…» . Майк справа: «Fu... Go…», и схватился за мою руку на РУДах. И тут же замолчал и убрал руку. Все это было секунды 2-3, не больше. Потом порыв прошел, я подхватил, и мы тут же мягко сели справа от оси, высота была сантиметров 50, я все-таки смог ее удержать. Даже заруливать было страшно, все боялся, что самолетик на крыло положит ветром. На стоянке меня оставили в кабине, папа с Майком привязали самолет, а потом мне велели бегом бежать в желтое здание, потому что я был весь мокрый и они боялись, что меня продует. Там папа накинулся на Майка, что Майк совсем охренел - давать маленькому ребенку сажать самолет в таких условиях. Майк, как всегда, пожал плечами и сказал: «Он же справился!». Но потом извинился, сказал, что не попадал в такой ветер в Икалуите, поэтому забыл, что здесь из-за скал рядом с полосой бывает сдвиг ветра прямо на полосе. Но что я молодец, среагировал быстрее, чем он сам, так что он «конечно старый дурак, но жалеть нам не о чем, не надо обижать прекрасного пилота». Он наверно специально меня хвалил, потому что меня трясло и я там опять чуть не расплакался. Я сказал, что это жутко, и в сдвиг ветра я больше никогда в жизни не полезу. Майк усмехнулся и ответил: «Видите, заодно и парню польза, один раз на своей шкуре попробовал – и объяснять уже не надо». Еще я спросил у Майка, посмотрел ли он шасси, я волновался, что все-таки ударил их вбок и шасси сломались. Майк улыбнулся, сказал, что я сел чисто, все в порядке с моим самолетиком, он внимательно шасси осмотрел. И еще, что если я так люблю самолет – любовь обязательно будет взаимной.

9-ЛЕТНЯЯ девочка везет пьяного папу !!!!
http://www.youtube.com/watch?v ...

Только что трое пацанов в Штатах взяли пример с этого или этих испанцев и разбились насмерть.
Не слышно восторженных криков : " Ай молодцы, отожгли ! ".
Там трое и тут трое. Уцелели - вопли восторга и сопли умиления.
Разбились - ну и дураки.

"Этого не может быть, потому что не может быть никогда!" - говорили советские генералы о возможности нелегально пересечь границу и беспрепятственно долететь до Москвы.
Матиас Руст думал иначе...


Сам случай - вполне вероятен и полностью возможен.
Но рассказ - утка, хотя и сочинённая вполне грамотно и талантливо человеком явно в теме.
Иначе портреты Алехандро и его родителей, а также тех, кто последние год-два просто здоровался с ним за руку, не слезали бы с первых полос.
Это вам не в Буша ботинками кидать!

Интересно, а если бы ГГ было не 11, а скажем 14-15 лет, народ бы охотней поверил?

http://www.itar-tass.com/c21/6 ...
http://www.webground.su/topic/ ...
http://www.huffingtonpost.com/ ...
http://www.3news.co.nz/Teens-t ...

Технически рассказ - полностью верен.

2 Val6
Просьба, ссылку на оригинал атлантического перелёта.

Интереснейший рассказ! Скорее всего художественный и .... отечественный. Не положу голову на плаху за технические детали, потому как у самого лишь VFR, но есть нюансы на чисто ментальном уровне. Вернее рассказ изобилует маленькими деталями в описании диалогов и ситуаций, которые присущи только жителям 1/6 части суши, то есть нам. Например - Елочка зажгись... На Канарах не зовут Деда Мороза со снегурочкой и "зажигают елочку". Там есть Канарская сосна и она не похожа на привычное нам дерево. И ее не рубят на новый год, потому как это дерево играет важнейшую роль в обороте пресной воды на архипелаге. Да и НОвый год (Рождество) там празднуют по иному. Если бы "интервью" переводилась, то эти детали были бы испанскими, потому как это было рассказано 11-ти летним мальчиком впитавшим с молоком традиции.
Или вот - американец (КВС Майк) никогда не сказал бы:-" За это тебе «два», а за то, что моментально и грамотно ушел на второй круг – «пять». Средняя – «три»." Просто а США совсем другая система оценок, буквенная от A до Е (F) или от 0 до 4-х или процентная. В канаде она с десятичными числами, Зато примерно так говорят мои инструктора Серега Левченко и Толик Перекрестов. Пятерка - только в СССР была отличной оценкой, да и то только с 37-го года.
Сама история вполне правдоподобна и могла бы быть, потому как вундеркинды есть. Несколько лет назад читал в СМИ про попытку рекорда Гиннеса, где то ли 9, то ли 10 летний ребенок облетел шарик на самолете с инструктором и родителями. Рекорд кажется не зачли. Сам давал попробовать дочери управлять своим ЛА. Схватывает быстро, но не вундеркинд в этой области. Как помошник и штурман бесполезна, потому как быстро устает и рассеивает внимание, что ребенку этого возраста и свойственно. Большей частью спит в полете.

Но одно скажу однозначно: АВТОРУ ПЯТЬ С ПЛЮСОМ!!! ПИШИ ЕЩЕ!!!!

Проверил англоязычный и-нет... нифига нет таких статей. только в русскоязычном и-нете ссылки на ливжурнал и вк. Оттуда ноги и растут... Автор видно однозначно в авиа теме, но "особенностей национальной рыбалки" не учел ни в первом ни во втором рассказах.

Или вот - американец (КВС Майк) никогда не сказал бы:-" За это тебе «два», а за то, что моментально и грамотно ушел на второй круг – «пять». Средняя – «три»." Просто а США совсем другая система оценок, буквенная от A до Е (F)


Вообще-то в переводах такие вещи обычно переводят в понятия своей страны.
Вы считаете, это звучало бы лучше и понятней для российского читателя:
"За это тебе D, а за то, что моментально и грамотно ушел на второй круг – A. Средняя – C"?


Народ, дык если бы пацану было не 11 лет, а 15, вы бы в правдивость истории намного охотней поверили?

з.ы. Аффтар, пешы исчо, и не стесняйся признаться в художественном характере произведения (не знаю уж, переводил, или сам придумал).

Вообще-то в переводах такие вещи обычно переводят в понятия своей страны.
Вы считаете, это звучало бы лучше и понятней для российского читателя:
"За это тебе D, а за то, что моментально и грамотно ушел на второй круг – A. Средняя – C"?



Нет, КВС Майк сказал бы в корне по другому, и перевод был бы соответственным. У них ДРУГОЙ юмор. Подозреваю, что фраза могла бы звучать типа:
(Not bad, not bad, BUT.....) Вполне не плохо, но подсветку на полосе надо было активировать заранее или спросить как это сделать, если конечно твой кот (кошка, крыса, и.т.д.) не научил тебя видеть в темноте когда ты был еще совсем маленьким. Так более характерно для англоговорящей культуры, но никак не:- за это пять, за это два. Вспомните фильм "Приключение Шурика", где идет сдача сессии. У нас это сидит с рождения.
Они, америкосы, говорят, думают и шутят ПО ДРУГОМУ.

Кстати именно поэтому нас, русских за границей легко узнать даже при неплохом произношении. Построение речи, применение оборотов и аллегорий (кто в достаточной мере знает английский) все равно остается наше.

* Вообще-то в переводах такие вещи обычно переводят в понятия своей страны.

Похоже, в понятиях нашей страны нет перевода для IFR, VFR, ILS, NDB, VOR, touch and go, APP, LDG, TKS, FL, CAP10, FBO, CAA, VHF, ATIS. Только для РУД нашелся перевод.

Ждём продолжения.

Да, хочется продолжения!!! Они же еще из Америки не вылетели!!!
Плевать на "особенности национальной рыбалки", хочется дочитать все-таки из перелет до конца!!!

А до Бишкека через 5-тысячники из Китая, слабо?

Похоже, в понятиях нашей страны нет перевода для IFR, VFR, ILS, NDB, VOR, touch and go, APP, LDG, TKS, FL, CAP10, FBO, CAA, VHF, ATIS.

Дык это специальные термины. Зачем их переводить, если тут люди, которые в этой теме?


В любом случае, написано прикольно. Только возраст ГГ я бы все таки сделал постарше, народ бы легче поверил.

Это конечно не Даймонд Твин Стар....., но и пареньку пока не 11.
http://www.youtube.com/watch?f ...

в гугле не нашел. Но. Годах в 88-89м, американский парнишка, 11 летний, облетел вроде вокруг света на цессне, рядом правда папа сидел, но не вмешивался. Вроде бы даже в книгу рекордов попали. Помню, что под конец пацан даже плакал от усталости.

Все это подробно освещалось в советских СМИ, в т.ч. в пионерской правде, которую мне выписывали. Пацана звали вроде бы Тони Алиеджина или как-то так.

Помню, как папин приятель, КВС ту154 на пенсии, ставил мне в пример того пацана (мне тоже 11 лет было)

что касается текста автора темы... конечно, монологи затянуты) в этом плане у Стругацких монологи/диалоги были очень жизненны...ну у Хемингуэя тоже ;) из фантастов у того же Василия Головачева как раз длиннющие, в жизни никто так не разговаривает...

;-)

http://fido7.su.pilot.narkive. ...

Я извиняюсь, что смог перевести вторую часть интервью только сейчас, год спустя. Переводить много, а времени совсем не было.
Итак, вторая часть интервью:

На следующий день я проснулся в отеле, испугавшись, что проспал – никто меня не разбудил. Папа сидел за столом и смотрел карты погоды по интернету. На мое удивление папа сказал: «А ты в окно выгляни». Только тут я услышал, как воет ветер. Я посмотрел в окно и увидел, что на улице дикий ветер с дождем и снегом, соседних домов почти не видно, только размытые пятна от фонарей.
«Ну в общем ты понял, что сегодня мы никуда не летим.» - сказал папа. – «Чтоб ты совсем не сомневался – над океаном стоит облачность до 20 тысяч с обледенением, и почти вся Гренландия закрыта».
В общем весь день просидели в отеле, только съездили проверить самолет – его мотало ветром, и он просто в сосульку превратился, ледяным дождем его обморозило так, что с винтов сантиметров по десять сосули свисали. Да что самолет, я сам там за десять минут чуть в сосульку не превратился и чуть не улетел без всякого самолета. Реально валило с ног и тащило по обледеневшему перрону. Я такого никогда раньше не видел. Я испугался, что самолет поломается, но Майк меня успокоил, что ничего ему не сделается, если привязан хорошо, а мы его вчера хорошо привязали.
И еще мы там встретились с Томом и Джерри. Рядом с нашим самолетом стояла Цессна 172, и вокруг нее возились два дяди. Ну не дяди на самом деле, а парни лет по 25. Когда мы познакомились, я расхохотался – «Том и Джерри, прямо как в мультиках!». Папа на меня заругался, что некрасиво смеяться над именем и чтоб я извинился, но ребята сказали, что все о’кей и что они сами над этим прикалываются. Оказалось, что они тоже пилоты-перегонщики и тоже гонят эту Цессну в Европу, они вчера после нас прилетели. Мы вместе поехали обратно в отель, они в том же отеле жили, что неудивительно, в той деревне один этот отель и имеется.
Еще два дня мы в этом отеле просидели, погода все не улучшалась. Я тусовался с Томом и Джерри. Они тоже сначала не поверили, что я пилот, думали, что мы их разыгрываем. Они такие классные, эти два дня было совсем не скучно. Они мне рассказывали о своих полетах, они уже несколько перегонов сделали, было очень интересно послушать. И еще они научили меня играть в покер и я с ними играл, не на деньги правда, а на фишки.
На третий день погода улучшилась, были сплошные облака, но осадки прекратились, ветер дул, но не такой сильный как до этого. На аэропорт Сондре Стромфьорд, куда мы должны были лететь, давали облака нижний край 200 футов, видимость 4000 футов, и к вечеру возможность тумана. Но облака с обледенением на маршруте никуда не делись, только давали верхний край пониже, до 15000. Я, когда посмотрел погоду, обрадовался, в нормальный аэропорт с ILS и всем прочим в таких условиях даже я зайду без проблем, а над облачностью с кислородом пролететь можно. Ну правда там заход между горами, но это даже прикольно. А Майк нервничал, сказал, что погода опасная, но надо пробовать, иначе тут так месяц сидеть можно. Том с Джерри тоже решили лететь. Приехали в аэропорт, самолеты как были все во льду, так и остались. Связались с диспетчером, он сказал, что поливальная машина к нам на стоянки не поедет, нужно подруливать к специальному месту и там обливаться. А как подрулить, когда все винты во льду? Я тогда думал, можно просто двигатели запустить и лед с винтов слетит, но Майк тут же мне велел на всю жизнь запомнить, что так делать нельзя, двигатели сразу же вдребезги разнесет из-за дисбаланса винтов. В общем, замучившись, очистили один левый винт, запустили двигатель и попробовали рулить. А самолет на одном двигателе не рулится, тащит его вправо. Нарезали пару кругов по перрону и все. Том и Джерри смотрели на этот вальс и ржали, говорили, вот ваш «твин стар» во всей красе. Они-то свой винт очистили и спокойно подрулили на облив. Ну, потом они нам помогли, я рулил, а они с папой и Майком руками дотолкали наш DA-42 до облива. В итоге Том и Джерри улетели первыми, а я взлетел минут через 20 после них. Мы были одеты в наши резиновые «скафандры», так как это уже был океанский участок. Папе с Майком хорошо, они свои костюмы до пояса одели, а верхнюю часть с рукавами положили за спину. А мой гидрокостюм застегивается сзади, и мне пришлось его одевать целиком, с рукавами, потому что иначе верхняя часть болтается спереди и пилотировать мешает. Мы включили TKS и обогревы прямо перед взлетом, после взлета сразу вошли в облака – они висели очень низко. Майк мне велел сразу же просить и набирать FL170. Одели маски. Примерно на 14000 футов пробили облака, Майк выключил TKS, и полетели над облаками, дыша кислородом. Летелось весело, солнышко припекало, я вел связь с FIRом Сондре, иногда переговаривались с Томом и Джерри на другой частоте. В хвост задувал неслабый ветер, больше 60 узлов, путевая скорость была почти 220. Я радовался: вот как нам повезло, за два часа долетим, может сегодня и через Гренландию успеем перелететь, а может сразу через Гренландию на Кулусук пойдем? А Майк морщился и велел мне заткнуться и не радоваться раньше времени. Через час и облака стали ниже, мы снизились до FL110 и сняли маски. Но когда до захода меньше получаса оставалось, диспетчер вдруг передал, что в Сондре резко ухудшается видимость, накрывает туман, на час ожидают туман 100 футов. У меня по спине мурашки, а Майк мне тут же: «Разворачивайся на обратный курс, быстро!». Я ему: «Но может мы еще успе…» - «Делай что я сказал!!» - он меня оборвал, он почти кричал. Я вздрогнул, тут же отключил автопилот и развернулся с креном 40 градусов. Майк тем временем докладывал по радио решение о возврате. Я спросил у Майка: «А почему мы не пошли на запасной в Гренландии»? Там же много аэропортов?» Майк сказал, что Сондре – самый лучший аэропорт в плане погоды, он дальше от берега. И если там дерьмо – то во всех остальных аэропортах будет еще большее дерьмо. Что мы сейчас конечно соберем прогнозы по ним, и если что-то будет обнадеживающее – то развернемся обратно. Но это вряд ли.
Ничего обнадеживающего не оказалось, даже Кулусук на восточном берегу уже был закрыт туманом.
Когда мы легли на обратный курс и я закончил перенастройку FMS, я спросил у Майка: «А как же Том и Джерри? Почему тогда они тоже не возвращаются?»
«Они не могут вернуться. У них маленькая Цессна, а не DA42, топлива не хватит. И они ближе к Сондре, надеюсь, они успеют сесть». Я хотел с ними связаться, но Майк мне запретил, сказал, что они сейчас заходят на посадку и чтоб я не смел их отвлекать. Минут через 15 они сами вышли на связь, сказали, что не смогли сесть в Сондре, ничего не видно, и уходят на запасной в Нарсарсуак, попытаются сесть там. Их было уже плохо слышно, далеко было.
Скоро я понял, почему Майк тогда велел мне погодить радоваться. Это было бесконечно. Тот же самый ветер теперь дул нам в нос. Майк еще велел затянуть газы, чтобы экономить топливо. Путевая была всего 75 узлов. Час летим…два…почти не движемся. Кажется, что висишь почти неподвижно над этим бесконечным морем облаков. Еще и в Икалуите стало ухудшаться, усиливался ветер. И на эшелоне ветер тоже потихоньку усиливался, скорость упала до 70. Было страшно. Не знаю, как для других пилотов – но для меня вот это самое страшное, сидеть и ждать, зная, что ты ничего, совсем ничего не можешь сделать. Что океан решит – то с тобой и будет.
Через полтора часа после разворота опять уперлись в ту высокую облачность, я попросил FL180 и мы набрали высоту и снова одели маски.
А еще примерно через час вдруг слышу голос диспетчера по радио: «Для информации, аэропорт Нарсарсуак закрыт, при заходе на посадку, не долетев до полосы, разбился самолет «Цессна 172», бортовой номер…и ИХ номер». Я не знаю, как рассказать… Не дай Бог еще когда-нибудь в жизни такое услышать. У меня потемнело в глазах, я сидел в шоке, ничего не видя вокруг.
Потом почувствовал, что меня трясет и шлепает по щекам Майк. Я слышал его голос в наушниках, как будто где-то далеко: «Очнись, Алекс, очнись! Знаю, больно, страшно, но их полет уже закончен, а наш продолжается! Нам работать надо! Спасаться надо! Очнись быстро!» Я потихоньку пришел в себя и разревелся, до сих пор стыдно. Майк все успокаивал меня и говорил, чтоб я работал, а слезы отложил до земли. Когда я чуть-чуть успокоился, Майк велел посчитать в уме, с каким остатком топлива мы прилетим в Икалуит, если ветер станет еще на 5 узлов сильнее. Еще попросил меня посмотреть, какие еще есть аэропорты на острове Баффина, и собрать погоду по ним. Там были еще аэропорты ближе Икалуита, но они, судя по Джепсену, не аэропорты, а одно название, маленькие гравийные полосы, никаких инструментов захода, понятно было, что мы там в такую погоду не сядем, даже Майк не сможет. Потом Майк велел мне отключить автопилот и лететь вручную.
Майк меня утешал: «Погоди ты парней хоронить. Может живы остались. Если заходили с моря – шансы неплохие.» Он, еще когда я сидел в ступоре, связался с диспетчером и попросил сообщить подробности, как только они станут известны.
Минут через двадцать диспетчер нас вызвал и сообщил, что Том и Джерри заходили на полосу 07, туман 100 футов, заходили четыре раза, на четвертом заходе зацепили айсберг и упали в воду перед торцом в 300 метрах от берега, самолет перевернулся и затонул, оба пилота живы, их сняли с айсберга, у одного сломана рука, у обоих ушибы, переохлаждение. Везут в больницу.
Я так обрадовался, когда это услышал! Майк меня хлопнул по плечу: «Ну вот, а ты ревел! Парни в рубашке родились. А теперь давай соберемся и тоже останемся живы.»
Стало легче, хоть с Томом и Джерри все хорошо. Но страх остался – в Икалуите каждые полчаса становилась все хуже и хуже. А топлива лететь куда-то еще уже не было, нам до Икалуита топлива едва хватало с этим проклятым ветром, которому я раньше так радовался.
И еще…стыдно вспомнить. Мы летели уже 5 часов от разворота, почти 7 часов со взлета, и мне от переживаний очень захотелось писать. Раньше-то проблем не было, у нас с собой всегда была бутылка из-под колы. А тут этот проклятый гидрокостюм ну никак не снимешь. Майк увидел, что я ерзаю, спросил, в чем дело. Я сказал. Тогда он сказал, чтоб я писал в штаны. Ну я возмутился и сказал, что не стану, до Икалуита час лета, потерплю. Но Майк сказал – «Это приказ. Ты должен думать о полете, а не о пописать. Это не чепуха, из-за такой вот мелочи пилоты погибали. Запомни на всю жизнь, лучше отмывать дерьмо с кресла, чем кровь с обломков». И папа сказал, чтоб я пописал, что никто смеяться не будет. И я пописал в штаны. Было очень мокро и стыдно. А Майк сказал папе, что это мы недодумали, и что мне надо обязательно одевать подгузник, потому что не дай Бог придется садиться на воду – я в этих мокрых штанах замерзну тут же. Ну тут я вообще обиделся и крикнул, что я не младенец и подгузник никогда не одену. Майк мне ответил, что я буду делать то, что мне скажут. Он так это сказал, что я не посмел возразить. Он еще добавил, что даже астронавты подгузники одевают под скафандры, и ничего в этом постыдного нет.
Наконец мы подлетели к Икалуиту – мне казалось, что мы уже летим вечность и эти облака никогда не кончатся. Все сидели как на иголках, я даже забыл о своих мокрых штанах. Диспетчер дал нам погоду в Икалуите – у меня волосы дыбом встали: ветер сильнее, чем когда я первый раз там сажал, правда боковая составляющая почти та же, дождь со снегом, видимость 2000 футов, нижний край облаков 200 футов, сдвиг ветра, полоса грязная - коэффициент сцепления никакой… Майк сразу же сказал мне: «Извини, управлять буду я. Заходим по ILS, на тебе связь, частоты, давление, чеклисты. Контролируй меня по схеме и высоты/скорости, подскажи, если что. Всемогущего дяди тут нет, будем работать вдвоем, командой - справимся». Я, если честно, ни капельки не расстроился, что у меня ручку забрали. Мне еще прошлую посадку вспоминать страшно было, я чуть снова не описался, представив себе, что мне придется самому сажать самолет в ТАКИХ условиях, я знал, что не смогу.
Ну, в общем, сели мы. С первого захода. Это было то, что называют «мастер класс». Майк -настоящий мастер. Как он выруливал в сдвиге ветра, как не дал ветру нас опрокинуть и снести со скользкой полосы – это надо было видеть. Я наверно никогда так летать не научусь. Мне даже страшно особо не было – я знал, что Майк справится. Ну и я все четко делал и Майку помогал, Майк меня потом хвалил. Папа потом на земле Майку аплодировал и жал руку. Майк улыбался и шутил, мол «не мог же я ударить в грязь лицом перед ребенком». Майк тоже весь мокрый был. Когда мы зашли в желтое здание, нас диспетчер встретил, он пожал нам руки и сказал: «Как вы сели, с ума сойти! Я сидел и молился за вас!» Потом он спросил меня: «Сильно напугался?» Майк ему сказал, что я-его второй пилот, что это я с ним связь вел, и что это не Майк один сажал, а мы с ним, вместе. Диспетчер чуть на пол не упал, а я был очень горд. Потом мы поднялись к нему на вышку, я переодел штаны и мы пили чай.
Весь следующий день мы просидели в том же отеле. В Гренландии все еще был туман, да и я себя чувствовал не очень хорошо, как будто очень устал, и лететь не очень хотелось. Честно говоря, мне становилось страшно, когда я думал о том, что нужно опять лететь в этот океан. Майк меня успокаивал, говорил, что снаряд дважды в одну воронку не попадает, мы свой лимит приключений уже получили и теперь все будет хорошо. Созванивались с Томом и Джерри, они сказали, что у них все о’кей и их скоро выпишут из госпиталя. Только самолет жалко. Рассказали, как они упали. Туман был жуткий, как в молоке, а лететь куда-то еще топлива уже не было. Они зашли очень низко, чтобы увидеть землю, и зацепили крылом айсберг – там в море мелких айсбергов плавает, как фрикаделек в супе. Слава Богу, что не врезались в него. Сказали еще, мы молодцы, что развернулись, в Гренландии нормально сесть шансов не было.
Еще была проблема: TKS мы долили, у нас был с собой запас жидкости, но мы израсходовали больше половины кислорода, а в Икалуите перезаправить баллон оказалось негде. Папа с Майком полдня просидели на телефоне, но так и не нашли, где это сделать. Деревня, одно слово. А высокая облачность со льдом на маршруте так и стояла, и Майк говорил, что даже если Гренландия откроется – лететь нельзя, потому что не дай Бог опять что-то случится – на возврат или далекий запасной кислорода может не хватить. К вечеру видимость в Сондре улучшилась. Вечером за ужином мы встретились еще с двумя пилотами, Майком и Джереми. Джереми пожилой, почти дедушка, а Майк – лет 20-25, как Том и Джерри. Они гнали Пилатус в Европу, на их Пилатусе тоже не было HF радио, поэтому они летели северным маршрутом. Они остановились на ночевку в Икалулите, а назавтра собирались лететь прямо в Кефлавик, в Исландию. Пилатус – классная машина, скоростная, у нее дальность почти 2000 морских миль, герметичная кабина, они над этой облачностью летят без проблем. Мы с ними весь вечер проболтали, ну и советовались, как нам быть. Они предложили отвезти нас с папой в Кефлавик на Пилатусе, тогда на одного человека оставшегося кислорода хватит. Майк подумал и сказал, что если Гренландия опять не закроется и проблема будет только в облачности на маршруте – это вариант.
Я, если честно, сначала обрадовался, на Пилатусе пассажиром лететь совсем не страшно. Но потом мне стало очень стыдно от этой мысли. Я подумал и сказал, что все это здорово, но я – второй пилот, и Майка и самолет не брошу. На меня кислорода тоже хватит, я маленький. Все замолчали и посмотрели на меня. Первым заговорил папа, он сказал, чтоб я не выдумывал, что достаточно, и что я завтра в любом случае полечу в Кефлавик. Джереми удивленно спросил у нашего Майка – «правда, что ли, у тебя этот ребенок вторым работает?»
А Майк все сидел и молча смотрел на меня. Потом он сказал: «Посмотрим завтра на погоду, посчитаем. Но Алекс прав, он мне очень помогает, мне без второго будет неуютно. И с гармином этим я с трудом управляюсь, а для Алекса он как родной. Если Алекс готов – пусть летит со мной.»
Папа накинулся на Майка, мол «своим сыном распоряжайся» и дальше в том же духе. Я кричал папе, что он неправ и чтоб он не обижал Майка. Майк молча подождал, пока папа закончит, и сказал: «Мы обо всем договорились на берегу. Детей здесь нет.»
Джереми и Майк смотрели на все это, разинув рты. Потом нам втроем опять пришлось рассказывать подробно про наш перелет, оказалось, до того момента они тоже думали, что мы их разыгрываем насчет меня.
На следующий день папа меня разбудил рано. Сказал, что Майк посмотрел погоду, можно лететь. Облачность так и держится, но видимость в Сондре нормальная и прогнозы по Гренландии хорошие, только на южном мысу, в Нарсарсуаке все еще туман. Но надо торопиться, так как Икалуит скоро накроет туманом. Я посмотрел в окно, все уже было в дымке. Потом папа сказал мне: «Алехандро, пожалуйста, полетим со мной. Майк справится, а мне страшно тебя одного отпускать». Я папе сказал, что я его очень люблю, но ему же самому будет за меня стыдно, он же всегда меня учил не бросать то, за что взялся. Майк мне доверился, а я его брошу на самом сложном участке? И я буду не один а с Майком, мы вместе справимся с чем угодно.
Папа только вздохнул.
Я нацепил этот дурацкий подгузник, не хотелось спорить по этому поводу. Оделся, мы быстро позавтракали и вместе с Майком, Джереми и другим Майком поехали в аэропорт. По сравнению с предыдущими днями было тепло, и не было ветра. Но дымка потихоньку сгущалась. Самолет оттаял, так что подготовка была несложной. Я успел слазить в Пилатус и посмотреть его кокпит – я на Пилатусе ни разу не летал, было интересно. Как маленький авиалайнер. Но мне мой Даймонд все равно больше нравится.
Папа последний раз спросил меня, уверен ли я, что хочу лететь с Майком, пожелал нам удачной дороги, поцеловал меня, сказал «Береги себя», и ушел к Джереми и Майку в Пилатус.
Я взлетел минут через 15 после Пилатуса, было уже очень плохо видно, приходилось по боковым огням ориентироваться, чтобы ось держать. Быстро пробили туман и оказались в такой узкой щели, внизу море тумана, из которого, как острова, торчат скалы, прямо над головой сплошные облака. Красиво и жутко. В этой щели я развернулся на курс, вошли в облака, в облаках почти не болтало, но сразу же началось обледенение. TKS работала, но Майк мне велел держать максимальную вертикальную скорость, чтоб быстрее все это пролететь. Одели маски, на 15500 футов вылезли из облаков и в глаза ударило солнце. Набрали FL170, я включил автопилот и полетели в горизонте. Ветер был попутный, но слабенький, 10-15 узлов. Я уже солнышку и ветру не радовался, сидел в напряжении, смотрел на море облаков внизу и ждал, что еще плохого случится. Майк все читал свою книжку про Поттера на айпаде. Я докладывал координаты диспетчеру, иногда переговаривался с Майком и Джереми на другой частоте, но они нас далеко обогнали, и через полтора часа их было уже не слышно.
Майк увидел, что я нервничаю, отложил книжку и сказал, чтоб я не думал о плохом, если о нем думать – оно обязательно случится. Хлопнул меня по плечу, сказал: «Наслаждайся полетом! Все хорошо! Можешь отключить автопилот и покрутить руками, если хочешь. Ты только представь себе, сколько мальчишек сейчас мечтают оказаться на твоем месте!» Потом стал рассказывать о своих полетах, разные интересные вещи. Я ему тоже рассказывал, как я на пилота учился.
Каждые полчаса мы просили погоду в Сондре, прогнозировалось усиление ветра как и раньше, Майк сказал, что это хорошо, значит тумана не будет. Он только поэтому и принял решение лететь, иначе было бы слишком опасно, ведь Икалуит закрылся и возвращаться некуда.
Но наверно я все-таки слишком много думал о плохом.
В облаках начали появляться просветы, и скоро облака совсем кончились. Впереди на горизонте стали видны горы Гренландии. А далеко внизу лежало белое море тумана, с редкими просветами, в которых была видна серая вода. Майк мне сказал просить FL110 и снижаться, чтоб зря не тратить кислород. Я получил разрешение, выставил новый эшелон и перевел самолет в снижение. Я контролировал скорости, любовался видом и слушал в наушниках, как Майк запрашивает текущую погоду и прогнозы в Сондре, Нуке и прибрежных аэропортах. У меня вдруг опять мурашки по спине побежали, я уже хорошо знал Майка и услышал тревогу в его голосе. Тут же услышал голос диспетчера: в Нуке быстро ухудшается, туман 800 футов, на час прогноз туман 100, в Нарсарсуаке туман 100, в Сондре текущая - дымка 3000 футов, прогноз на час 3000 футов, ветер уже не прогнозируют. В Кулусуке на восточном берегу – облачность 900 футов нижний край, дымка, видимость 6000.
Когда дослушали, Майк говорит тихонько: «Опять начинается. Чем-то мы с тобой, Алекс, Бога прогневили». Я напугался, говорю: «Но там же 3000 футов видимость обещают!». Майк отвечает: «Ты не надейся на 3000 футов. Просто прогноз еще не обновился. Но ты не бойся, мы успеем сесть. Должны успеть.»
Мы полетели над фьордом, который выглядел как река белого тумана между скалистыми берегами. Красиво, но у меня уже было не то настроение, чтоб любоваться. Я cмотрел схемы захода в Сондре и настраивал FMS. Перед снижением нам дали погоду в Сондре – туман 900 футов и быстро ухудшается. Майк говорит мне: «Управляешь до минимумов ты, сначала по моим командам, как захватим локалайзер – по директорам, как обычно. Остальным занимаюсь я. Слушай внимательно: я запрещаю тебе поднимать глаза с экрана на прямой! Что бы не случилось - ты смотришь только в экран и держишь директора и скорость. Даже если ниже минимумов – смотришь и держишь! До моей команды. Я либо скажу тебе «Мое управление» - тогда мгновенно отпускаешь управление, либо «Уходим» - тогда мгновенно уходишь на второй круг, как ты умеешь. Понял?»
Конечно я понял, я был готов сделать все так, как скажет Майк. Майк стал «векторить» меня по схеме, да я и сам на экране видел, там несложно, почти с прямой. Мы потихоньку снижались к туманному «морю». Захватился локалайзер, я летел над самой поверхностью «моря», потом директорная «птичка» показала, что пора снижаться, я вошел в глиссаду и медленно погрузился в серое «молоко».
«В экран!» - ледяным голосом мне напомнил Майк. Я как-то заставил себя забыть о существовании окна, для меня существовал только экран с директорной «птичкой» и скоростями. Держать параметры было совсем просто, ветра не было и «птички» стояли друг в друге неподвижно. Майк молчал. 500 футов, 400…300… «Minimums, Minimums» - сказал самолет своим обычным спокойным голосом. Майк молчал. Я весь напрягся, что же Майк молчит? Так хотелось посмотреть вперед, вниз, но я не смел, ведь Майк мне запретил. Каждая секунда – как полжизни. Вдруг, как гром, в наушниках раздался голос Майка:
«Уходим!»
Я тут же даю взлетный режим, убираю закрылки на APP, перевожу в набор. Только тогда я посмотрел в окно. За окном было все то же серое «молоко», только внизу быстро промелькнуло пятно желтого света.
«Шасси убери, лучше набирать будет» - устало говорит мне Майк. Я весь покраснел и убрал шасси.
Через несколько секунд мы вынырнули из тумана, я убрал закрылки на 0. Майк не стал меня ругать, а сказал: «Прости, ниже идти было нельзя. Ничего не видно, а тут скалы прямо рядом с полосой, не дай Бог хоть на 100 футов в сторону увело – конец».
«Что теперь? Заходим снова?»
«Нет. Не сядем мы тут, тут уже тоже видимость 100 футов, не больше».
Я растерялся: «И…Что же нам теперь делать?»
«Тебе – набирать высоту на восток по каньону. Идем через ледяную шапку на Кулусук. И молиться, чтобы и там не ухудшилось».
Майк связался с диспетчером, доложил решение об уходе в Кулусук. Легли на курс, я включил автопилот и ввел новый маршрут. Впереди показалась длинная, от горизонта до горизонта, линия льда, сверкавшего на солнце. И горы под нами, совсем рядом. Было так красиво, что я даже почти забыл свой страх, сидел и рассматривал пейзаж. Когда мы набрали 11000, Майк велел мне поставить газы на 40%, чтоб максимально экономить топливо. Мы долетели до края льда и полетели над огромной ледяной равниной. Я до этого даже не знал, что такое на Земле есть. Это как другой мир. По всей белой равнине раскиданы ярко-голубые маленькие озера, речки, каньоны. Ледяная страна, все как на земле, только это не земля, а лед. Майк мне сказал: «Добро пожаловать в страну Санта Клауса». Мы летели очень низко надо льдом, почти на бреющем, а на высотомере было 11000 футов. Это ледяная шапка такая высокая. Майк сказал, что в Антарктиде еще выше, 15000 футов шапка. Мы так два часа летели. Ветер был уже боковой и немножко встречный. Потом стала ухудшаться видимость, началось обледенение, Майк велел набирать высоту. Я попросил 17000 футов и стал набирать, опять одели маски-каннулы, у меня от нее уже весь нос чесался. Позвонил папа по иридиуму, он уже прилетел в Кефлавик и хотел узнать, как у нас дела. Он очень волновался. Я не хотел, чтоб он волновался, сказал, что у нас все хорошо, в Сондре испортилась погода, но мы уже почти прилетели в Кулусук и скоро будем там садиться. Тут нам дали свежую погоду в Кулусуке, и я сразу же забыл про красоту Арктики, у меня волосы дыбом встали. Опять! В Кулусуке текущая видимость всего 3000 футов, и прогнозируют дальнейшее ухудшение. А Кулусук – это даже не Икалуит и не Сондре, это маленький аэродром с гравийной полосой, никаких инструментов посадки, из навигации – один NDB. Я посмотрел на Майка, Майк был весь бледный. Он посмотрел на меня, сказал: «Не волнуйся. Попробуем зайти. По GPS, с контролем по NDB. Диспетчеру скажем, что по NDB. Так конечно нельзя, но в этой ситуации - можно». Мы набрали 17000, почти выбрались из облаков, но постоянно их цепляли и обледенение продолжалось. Я попросил 18000, мне разрешили, бортов в воздухе на наших эшелонах не было, кто полетит в такую погоду. Через полчаса уже пора было снижаться, Майк сказал: «Делаем все так же, как мы с тобой делали во Флориде на заходе по NDB. Я векторю, ты выполняешь. Сажать буду я, как увидим полосу, я заберу управление.» По команде Майка я начал снижение. Мы снижались в облаках, видно ничего не было. Когда мы снизились ниже 2000 футов, TAWS иногда стала орать «Terrain», на экране стали четко рисоваться скалы, между которых мы шли. Я знал, что эта картинка берется из компьютерной базы данных и показывается по позиции, которая берется из GPS. А GPS может глючить, особенно в Арктике, а других инструментов, по которым можно контролировать, кроме этого дурацкого NDB, стрелка которого постоянно дергалась туда-сюда, как пьяная, у нас сейчас нет. И эти скалы запросто могут оказаться не в стороне, а прямо перед носом. Поэтому я от вида скал, проплывающих мимо на моем экране, не успокаивался, а наоборот, больше боялся. Казалось, вот сейчас впереди мелькнет скала и я умру. Я как-то себя заставил об этом не думать и сосредоточиться на приборах. Пересекли 900 футов, на 800 футов вышли из облаков, но все равно ничего видно не было, даже земли под нами, все было в дымке.
«Уходим, Алекс. Взлетный режим, набирай высоту» - вдруг сказал Майк.
Я тут же выполнил команду, и только потом до меня дошло, ЧТО он сказал. Мне вдруг стало так страшно, я подумал, что все, это конец, нам больше некуда лететь. У меня потемнело в глазах.
Майк наверно почувствовал по поведению самолета, тут же сказал: «Мое управление».
Я машинально отпустил управление и расплакался. Спрашивал Майка сквозь слезы: «Ну почему? Может быть мы можем сесть? Нам же некуда больше лететь!»

«Успокойся, пожалуйста. Не сядем мы тут, сам видишь, видимость меньше 800 футов уже. Кругом скалы, точно убьемся. Мне тоже страшно, но если мы с тобой сейчас будем плакать, то точно умрем. Давай соберемся, спасемся и вместе поплачем на земле!»
Я ему: «Но как мы спасемся? Ведь все вокруг закрыто! Садиться негде!»
«Не все. В Кефлавике вполне нормально. Сядем там.»
Я аж плакать перестал, когда это услышал: «Где?? В Исландии? А чего не в Австралии? Туда же лететь Бог знает сколько! А у нас топлива уже совсем мало!»
«Топлива хватит, мы же с тобой его экономили. Правда, потратили на заходы. Но не забывай про резерв. Совсем на пределе конечно, но если с ветром повезет – дотянем.»
«А если не повезет?» - кричу я.
«Тогда придется садиться на воду. Но альтернатива у нас сейчас – либо разворачиваться, идти обратно на ледяную шапку и садиться на лед, либо идти в Нарсарсуак и пытать счастья в тумане 100 футов, как Том и Джерри, в лучшем случае с тем же результатом. Учти, что на шапке нам полосу никто не ровнял, и высота там десять тысяч, путевая посадочная скорость будет высокая. Самолету там точно конец, да и мы с тобой далеко не факт, что выживем. Если будем ранены при посадке – мы умрем, докторов там нет, и в такую погоду спасать нас никто не полетит. Тебе не кажется, что это плохие варианты, когда мы еще можем дотянуть до аэропорта? Вытри слезы и ставь маршрут на Кефлавик.»
Я настроил маршрут в FMS, получалось, что мы действительно дотянем на пределе даже с небольшим встречным ветром.
Майк включил автопилот, скоро мы вылезли обратно на FL180 и пошли над самой верхней кромкой облаков.
Майк меня утешал: «Не переживай, не бывает в воздухе так, чтоб во всем не везло. Мы с тобой уже невезения получили на десять перелетов. Теперь обязательно повезет. Но везет в воздухе только тем, кто борется до последнего. Если хочешь, чтоб все хорошо закончилось – никаких слез больше. Соберись и приготовься бороться. Даже если будет казаться, что конец. Между «конец» и «кажется, что конец» - большая разница.»
Через минут сорок встречный ветер начал потихоньку усиливаться. Я постоянно смотрел, хватает ли нам топлива, и верхняя кромка облаков была совсем рядом. Сидел как на иголках, про свой к тому моменту давно уже мокрый подгузник и не вспоминал. Тем временем мы снова начали цеплять облака, а потом влетели в облачность, она стала выше. Началось обледенение, а жидкости TKS у нас почти совсем не осталось, только минут на 15, на снижение. Я перепугался, посмотрел на Майка: «Что нам делать?»
«Набирай высоту, FL210, я сейчас запрошу. Может быть и выше, сколько наскребешь.»
У меня челюсть упала: «Но у DA-42 ведь потолок 18000, нам нельзя выше!»
«Все верно, летать выше нам нельзя, а спасаться – можно. Не знаю, почему DA-42 сертифицирован до 18000. Сейчас это неважно. Главное – мы можем набрать выше, дизеля тянут! Набирай, я передам «Pan-Pan».
Майк передал сигнал бедствия и запросил FL210, нам разрешили. Мы потихоньку набирали высоту, Майк то включал, то отключал TKS, экономя жидкость. На 20000 футах мы выбрались из облаков, потом наскребли и FL210, еле-еле. У меня немного закружилась голова, Майк сказал, что это от недостатка кислорода, выше 18000 наши маски в нос не совсем справляются, но ничего страшного.
Хуже было другое: на этом эшелоне встречный ветер был еще сильнее.
Позвонил папа, он очень волновался: он сидел в аэропорту, ему сказали, что мы идем в Кефлавик и объявили «Pan-Pan». Я рассказал, как у нас дела, сказал, что топливо на пределе, но должно хватить. Папа мне сказал, чтобы я держался и был мужчиной, что мы справимся и все будет хорошо, и что он ждет нас в аэропорту.
Майк еще раз запросил погоду на маршруте, далеко ли еще эти облака. Диспетчер сказал, что облачность верхней кромкой до 20000 до самого Кефлавика.
Майк замолчал минут на пять, а потом повернулся ко мне и заговорил со мной очень ласково. Майк очень переменился, так он со мной еще никогда не говорил.
«Алекс, малыш, пожалуйста, сосредоточься и послушай меня очень внимательно. Я тебе сейчас расскажу, как нужно действовать в разных ситуациях, которые могут возникнуть. Ты должен запомнить все на случай, если тебе самому придется принимать решения. Основное запиши в свой блокнотик, мы сейчас с тобой соорудим что-то вроде чеклистов”.
Я испугался, я понял, что что-то еще не так, что-то, о чем я забыл. Я лихорадочно пытался понять, что именно.
«Но зачем это? Вы ведь здесь!» - спросил я.
«Может так получиться, малыш, что я не смогу тебе помочь».
«Как это?» - не понял я. И тут меня как обожгло изнутри. Я вспомнил, что я забыл. КИСЛОРОД! Я очень переживал, хватит ли нам топлива и не поднимутся ли облака, и за этими переживаниями совсем забыл о кислороде. Я быстро взглянул на указатель и побелел: давления в баллоне уже почти не было.
Майк смотрел на меня и грустно улыбался. «Я вижу, ты все понял. Кислорода почти не осталось, на двоих его хватит ну может на час, скорее меньше. Снизиться мы не можем. Даже если мы уйдем ниже зоны обледенения – при той путевой скорости, что у нас там будет, мы до Кефлавика точно не дотянем. Лететь на текущей высоте – кислород кончится и мы погибнем. Поэтому вот мое решение: через десять минут я сниму маску, и ты полетишь сам.»
Я был просто в ужасе, я закричал: «Нет, нет, я не хочу, чтобы вы умерли! Давайте садиться на воду!»
Майк снова улыбнулся мне. «Глупенький, я вовсе не собираюсь умирать! Высота 21000 футов. У альпинистов на Эвересте базовый лагерь выше, и ничего, никто не умирает. Проблема в другом: я буду или без сознания, или неадекватен. Ну, валяющегося на земле пьяницу видел когда-нибудь? Вот что-то вроде. Одно могу сказать наверняка: я точно не смогу управлять самолетом и скорей всего не смогу принимать решения. Слушай мой приказ: после того, как я сниму маску, ты не должен позволять мне прикасаться к управлению. Если что – бей меня по рукам, по лицу, но управление я трогать не должен. В адекватном состоянии я этого никогда не сделаю. Что касается моих советов, если я буду их давать – решай сам, насколько они будут адекватны и слушаться их или нет. С момента, когда я сниму маску, командир – ты. Признаться, меня очень радует, что ты не хочешь моей смерти, потому что выживу я или нет – теперь зависит только от тебя. Постарайся, ладно?»
Я закричал: «Не надо! Давайте лучше я сниму маску, а вы долетите!»
«Ты посмотри на себя и на меня. Толку-то, что ты ее снимешь. Кислорода все равно не хватит. И давай закончим обсуждать мое решение, у нас очень мало времени. Слушай внимательно.»
И Майк стал рассказывать: «Пока есть хоть один шанс из ста долететь до Кефлавика – лети туда. Не смей снижаться в облака до захода на посадку, что бы ни случилось. Жидкости осталось только на заход. Если вдруг облачность опять станет выше – набирай высоту, пока можешь, даже без разрешения, диспетчер не может запретить тебе жить. Включай TKS на чуть-чуть перед влетом в облако – немного жидкости на крыльях лучше, чем вообще без нее. На снижении для захода включи на полную, в Кефлавике ниже 2500 футов льда уже точно не будет. Если вдруг и там ухудшится – садись при любой погоде, вариантов нет. Ты сможешь, это не так сложно, только делай так, как в мы делали в Сондре – не ищи землю, лети по приборам, пока не увидишь землю боковым зрением. Заход рассчитывай повыше, тогда сможешь спланировать на полосу, если остановятся двигатели – твой Даймонд хорошо планирует, сам знаешь. Если вдруг что-то откажет, что не даст тебе лететь дальше, или облака поднимутся настолько, что ты никак не сможешь вылезти из обледенения, или ты увидишь, что точно, 100% до Кефлавика не дотягиваешь – снижайся ниже облаков, постарайся найти корабль или буровую вышку, пройди над ними, чтоб тебя увидели, и садись рядом на воду. Шасси не выпускай, садись вдоль волн, это важнее, чем против ветра. Держи строго без крена, постарайся посадить брюхом на гребень волны, как на полосу…»
Ну и много чего еще Майк рассказал, я сейчас уже всего не помню, но тогда я как-то все запомнил, и основное записал в блокнотик. Потом он полностью одел свой резиновый костюм и застегнулся, и меня застегнул.
И потом он мне сказал: «Не переживай, я уверен, ты справишься. Ты родился с крыльями. Удачи тебе, поболтаем в Кефлавике».
Потом Майк снял маску. Он улыбнулся мне: «Видишь, не умер, не космос же». Но постепенно он начал дышать чаще и тяжелее, он откинул голову на спинку и закрыл глаза. Я слышал в наушниках его дыхание. Его лицо покрылось потом, он очень тяжело дышал, иногда он что-то бормотал, я не мог разобрать, что. Наверное он был без сознания.
Я так летел почти два часа. Встречный ветер потихоньку усиливался, я очень боялся, я видел, что скорей всего не долечу, топлива не хватит. И я так переживал за Майка, я боялся, что он умирает. Хоть Майк и запретил мне, но я иногда брал его маску и давал ему минутку подышать.
А потом, когда на экране появилось предупреждение о низком остатке топлива, во мне как будто что-то переключилось. Я не знаю. Может разозлился. Или устал бояться. Страх куда-то пропал, и я стал думать очень четко, как машина. Точно так же, как когда я во Флориде понарошку спасал Майка. Только теперь все было не понарошку. Я полез в электронную базу Джеппсена и стал смотреть, что за аэропорт Кефлавик, какие там есть полосы и схемы захода. Сразу понял, что мне нужна только полоса 11, на любую другую полосу шансов дотянуть вообще нет. Плюс – торец полосы 11 почти у берега моря, и если даже не дотяну – будет шанс спланировать в море рядом с берегом. Посчитал руками топливо, получилось, что даже при посадке с прямой топлива мне скорей всего хватит только до точки входа в глиссаду, и где-то на прямой оно кончится. Посчитал точно, с какого удаления нужно начинать снижение, чтобы снижаться только на малом газу с наименьшим расходом топлива. Помню, сам себе удивился, что не забыл, как это все считается. Обычно-то я просто примерно прикидываю и снижаюсь заранее, чтоб не перелететь.
Я связался с диспетчером, она меня кстати за девушку приняла, сейчас смешно, а тогда смеяться настроения не было. Плевать, хоть бабушка. Я передал «Мэйдэй», сказал, что топливо кончается и мне обязательно нужен заход с прямой по VOR и ILS на полосу 11, и попросил свежую погоду. Диспетчер дала погоду: облака нижний край 200 футов, дождь, видимость 6000 футов, сдвиг ветра, на полосе 11 ветер попутный 10-15 узлов. Разрешила заход, сказала, что сейчас работает полоса 29, но для меня систему переключат на 11. Дала схему захода. До сих пор ее помню – занять 3000 футов к точке VAKLO (я на нее и летел), потом на радиал 286 VOR Кефлавика, лететь по нему с курсом 106 до 7 миль по DME, занять 2000 футов, дальше захват локалайзера и глиссады и заход по ILS с курсом 108. Это почти прямая линия, довороты всего несколько градусов. Решил – еще углы подрежу, если что.
Еще я решил, что снижаться и заходить буду на автопилоте. Майк не любит заходов на автопилоте, у него я вместо автопилота был, да мне и самому нравится вручную летать. Но тогда я понял, что нельзя сейчас играться с ручкой, может не хватить внимания на все, а помочь мне некому. Честно говоря, я никогда до этого не садился с попутным ветром, инструктор меня учил только распознавать попутник и уходить на второй круг. И прогноз сдвига ветра мне не понравился. Но я заставил себя не думать о том, что все равно не могу изменить.
Накрутил частоты, настроил FMS. Когда подошла точка начала снижения, топлива уже почти совсем не осталось. Но я об этом не думал. Посмотрел еще раз на Майка, подумал – «Вроде живой». Поставил малый газ, включил TKS, перевел автопилотом самолет в снижение с выдерживанием скорости и нырнул в облака. В облаках болтало, но не сильно, и по краям стекла быстро намерзал лед. Я снижался повыше схемы, как и велел Майк. На 10000 футах я скинул маску – как же она меня достала! Облачность оказалась совершенно сплошной, ни единой щели или просвета. Где-то на 3500 футов, когда я включил захват VOR, вдруг началась жуткая турбулентность, заболтало так, что думал крылья отвалятся. Автопилот отключился, я схватил ручку и полетел вручную по директорам. И скорость резко упала, самолет немного «провалился», я отдал от себя, чтоб разогнаться, не добавляя газа – с высотой было лучше, чем с топливом.
Футов через 700 высоты, когда я уже летел по радиалу VOR, болтанка вдруг прекратилась. Я включил автопилот обратно. Температура уже была +10, я выключил TKS – жидкость все равно уже кончилась. И ветер стал уже попутный, меня бодро потащило вперед, пришлось увеличивать вертикальную скорость, чтоб не уйти совсем выше схемы. Самолет стал разгоняться, я все равно уходил выше схемы. Я понял, что я между двух огней: топливо могло кончиться в любой момент, и я не хотел идти ниже, но так я мог уйти «в космос», не захватить глиссаду и промахнуться. Я все же отключил автопилот, притормозил и потерял немного высоты скольжением, выпустил шасси и закрылки на APP. В этой конфигурации я смог лететь, не уходя сильно вверх. Потом опять включил автопилот. Захватился локалайзер, я включил автоматический заход ILS. Вошли в глиссаду, я довыпустил закрылки, автопилот стал «давить» вниз, пытаясь догнать глиссаду – путевая скорость с попутным ветром была высокая, и глиссада «убегала» вниз. Разогнал вертикальную скорость аж почти 1400 – мне это очень не понравилось, меня учили, что так нельзя.
«Иди выше» - вдруг раздался в наушниках слабый голос Майка.
Я уже и сам об этом подумал, но я так обрадовался его голосу! Я отключил автопилот и полетел по директорам вручную. Я тоже давил вниз, но шел повыше глиссады, чуть уменьшив вертикальную.
И в этот момент вдруг остановился правый двигатель. Я до сих пор удивляюсь, когда вспоминаю: я совсем не испугался. Просто подумал: «Ну вот, начинается». Как будто я кино смотрю и все это происходит с каким-то другим мальчиком. Я отдал ручку от себя, чтоб не потерять скорость, убрал скольжение ногами – оно и не сильное было, у двигателей низкий режим стоял. Спокойно продублировал отключение переключателем, перевел селектор топлива на «X-FEED», чтоб подать топливо из левого крыла, и перезапустил двигатель. Он запустился. Майк потом сказал, я все это сделал секунд за пять. Но мне тогда показалось, что я очень долго думал, что делать.
Вернулся к своим «птичкам» на экране, я еще и их как-то умудрился не растерять. Летел я по этой глиссаде вечность, мне казалось, я никогда уже земли не увижу. 400 футов, 300… «Minimums, minimums» - сказал самолет. Все та же серая муть вокруг. На экране уже нарисовалась полоса. Я тогда подумал: «плевать, иду хоть до земли, буду садиться на мультяшную полосу». И вдруг как будто инструктор убрал шторку: в глаза ударил яркий свет, я почти зажмурился. Подо мной ослепительно сверкали входные огни, а впереди совсем близко лежала блестящая от дождя полоса, я уже был почти над торцом, сильно выше, чем нужно.
«Не жми вниз, садись где получится, полоса длинная» - сказал Майк.
Я никогда в жизни так не перелетал. Сел где-то на середине полосы, километра полтора перелетел. Но оставшихся полутора километров вполне хватило. У полосы стояли две пожарных машины и две «скорых».
Майк доложил посадку и сказал, что мы можем освободить полосу. Когда я срулил на ближайшую рулежку и выехал за желтую линию, Майк сказал мне, чтоб я остановился и выключил двигатели, а то если они сами остановятся – могут сломаться насосы. Я остановил самолет, выключил двигатели, поставил на стояночный тормоз. Вдруг стало так тихо. И почему-то только в этот момент до меня дошло, что УЖЕ ВСЕ… А потом дошло, ЧТО только что было… Я почувствовал, что я весь мокрый, очень захотелось пить. И потом у меня закружилась голова и я наверно потерял сознание. Следующее, что я помню – папа зовет меня по имени. «Алехандро, Алехандро!» Я был на руках у папы, он тряс меня, чтоб я очнулся. Я кинулся папе на шею и разрыдался. Папа был весь белый и тоже плакал, я раньше никогда не видел, чтоб папа плакал.
Майк потом рассказал, что он тем временем разбирался с инспектором по поводу сигналов бедствия, хотя Майк чувствовал себя плохо, еле на ногах стоял. Сказал, ему очень повезло, что у меня был такой жалкий вид, потому что все волновались обо мне, даже хотели на «скорой» увезти, а на его состояние никто внимания не обратил. И по поводу того, кто сажал самолет и вел связь – тоже вопросов не возникло. А насчет погоды в Гренландии все были в курсе. Поэтому инспектор поздравил нас со спасением и только попросил Майка написать формальное объяснение. Это здорово, потому что если бы узнали, что Майк летел без кислорода – у него были бы проблемы с медициной. И еще Майк сказал, что проверили топливо в баках и в обоих крыльях топлива было меньше нерасходуемого остатка, «меньше, чем мочи у тебя в подгузнике». На чем я летел – непонятно.
Меня отвели в «скорую», тетя-доктор померила мне давление, кардиограмму сделала, дала какие-то таблетки, и папе тоже. Хотела укол сделать, но я не дался. Потом мы с Майком уехали в терминал, а к самолету подогнали заправщик, заправили самолет прямо на рулежке, и папа отогнал самолет на стоянку.
На следующий день мы конечно никуда не полетели. Мне сейчас стыдно это вспоминать, но утром я сказал папе, что наверно не хочу больше быть пилотом, что это слишком страшно. У меня тогда любая мысль о самолете вызывала ужас, не хотелось даже думать о том, чтобы снова сесть в него и куда-то лететь. Кстати, я поэтому жалел Хосе и не давал Мигелю над ним смеяться во время нашего дурацкого полета в Диснейленд – я знаю, что такое страх. Папа обрадовался, сказал, что тоже думает, что самолет лучше продать. Но не знал, как сказать мне, чтобы я не расстроился. Сказал, что он раньше тоже не знал, что это так опасно, что он не хочет потерять меня.
За завтраком мы рассказали Майку о наших намерениях. Майк расстроился конечно. Я помню, как удивился, что он не стал разубеждать папу. Он сказал мне:
«Алехандро, я понимаю, что ты чувствуешь. Такие испытания и взрослых мужиков ломали, не то что десятилетнего мальчишку. Если ты сейчас бросишь авиацию – все тебя поймут, и я тоже. Только подумай вот о чем. Если ты бросишь сейчас, то все что мы сделали - было бесполезно и никому не нужно. Ты сейчас все еще в шоке, поэтому тебе страшно думать о полете. Мне самому страшно вспоминать, я за все свои перегоны ни разу еще в такое не попадал. Но поверь мне: страх пройдет, а опыт – останется. Вчера утром ты был просто мальчишкой, немного умеющим летать, а сегодня ты – пилот. Речь не о возрасте, я знаю много лысых дедушек, которые до сих пор пацаны, немного умеющие летать. Однажды ты поймешь, какой школой для тебя была эта неделя. За тысячи часов налета не получишь такого опыта. Может быть, Бог и подверг нас этим испытаниям только для того, чтобы сделать из тебя пилота? И однажды этот опыт поможет тебе спасти много жизней?
Небо – оно почти всегда такое, каким ты его любишь. Ты ведь любишь летать! Летай и наслаждайся полетом! Но иногда, редко, оно бывает и таким, как вчера. Этого не нужно бояться, но об этом всегда нужно помнить.
В общем, не торопитесь с решением. Давайте долетим до Лондона – вы ведь за это заплатили! А там уж сами решите. Будет очень обидно, если ты, Алехандро, бросишь летать. Вот уж как в Библии – «зарыть талант в землю».
Я не знал, что ответить. Папа сказал: "Мы сами решим. Но сначала долетим до дома, все равно самолет за минуту не продашь".
В тот день мы занялись подготовкой самолета. Рейкьявик - не деревня, все мы там сделали без проблем: и кислород заправили, и жидкости TKS купили и залили, и даже нашли техника, который проверил топливный насос на двигателе, остановившемся на заходе, и сказал, что все о'кей.
Когда я проснулся на следующее утро, в окно светило солнышко. Облака куда-то унесло, погода была прекрасная. Но мне все равно было очень страшно, лететь вообще не хотелось, а тем более опять много миль над океаном. Я знал, что все может измениться за минуту. Я спросил: "Может лучше папа полетит?" Но папа сказал: "Нет уж, взялся - доведи дело до конца". А Майк просто на меня посмотрел так, что мне стало очень стыдно.
Ну что мне было делать, я вздохнул и залез на свое пилотское кресло.
Майк все-таки забрал управление и взлетел сам, наверно увидел, что у меня руки дрожат. Но долетели мы вообще без проблем, рассказывать нечего. Всю дорогу никаких облаков, летели на FL110, так что ни кислород, ни TKS нам не понадобились. Океан как будто извинялся за то, что он нам сделал. Я сначала сидел и дрожал, но когда уже стали подлетать к Шотландии и я видел, что все хорошо и ничего ухудшаться не собирается - успокоился. Поглазел на Шотландию - тоже конечно очень красивые горы и фьорды, но Гренландия красивей. В Биггин Хилл, это небольшой аэропорт рядом с Лондоном, сажал самолет уже я. Показалось - так просто, правда с лондонскими зонами и диспетчерами разбирался Майк.
В Лондоне мы попрощались с Майком. Папа просил его полететь с нами до Канар, но Майк сказал, что мы и так сильно задержались и его ждет другой контракт. Добавил еще: "В этом все равно нет нужды, дальше все просто. Алехандро точно справится." Но все-таки разобрал с нами схемы выхода из Лондона, и сказал, чтобы на последнем участке мы с пустыми баками в океан не лезли. Ну, после всего, что было - мне об этом напоминать излишне. К тому же я там живу и знаю, какие туманы бывают на Канарах.
Когда мы прощались с Майком, я расплакался и сказал, что я его никогда не забуду. Майк улыбнулся и ответил, что он меня уж точно никогда не забудет. Мы с ним до сих пор переписываемся и иногда болтаем по скайпу, когда он дома.
Долетели мы с папой без проблем. Папа меня пересадил на правое кресло, у него ведь тогда не было инструкторской лицензии. Мне было немного непривычно, и электротриммера справа нет, но я быстро освоился. Дотянули на 60% тяги до Хереса на южном побережье Испании, переночевали, заправились и спокойно долетели домой. Только дома на аэроклубовском аэродроме был неприятный боковой ветер, полоса маленькая и посадить не так просто. Папа ушел на второй круг, он хотел идти в Лас Пальмас, но я попросил управление и смог посадить самолет.
Теперь-то папа не хуже меня умеет конечно. Папа сначала все хотел продать самолет. Но мне уже снова хотелось летать, и я его отговаривал. Мы стали иногда летать между островами, очень удобно и у нас все получалось. Потом стали летать на континент и в Африку, в общем папе тоже понравилось, и он оставил самолет. И это здорово!

Хорошо!