АНДРЕЮ ТИМОХИНУ.
Уважаю, когда спорящие называют свою фамилию.Мы ведь не с Луны свалились, нас многие знают.У многих в летной книжке наши подписи и фамилии после слов"РАЗРЕШАЮ".Сними с лица маску, подними забрало ЗШ и не прячся за громким НИКОМ.
У каждого из нас на летном поприще были мгновения удач и славы и дни стыда.
Сегодня ты на гребне, а завтра так гребануло, что больно в глаза смотреть и в стократ больнее если и вины твоей в этом нет.
НУ! У кого яйца круче?!По крайней мере они во всех а нас седые , это уж точно.

2ВОЙТОВИЧ Н.П.СОГЛАСЕН!БЛАГОДАРЮ!
"""...а завтра так гребануло, что больно..."""
2Аноним.Принято, извините за порыв.
Многих "безграмЫтнАя писанина" раздражает больше , чем содержание.Исправлюсь.
Вспомнилось.."Если можешь не писать-не пиши" к/ф "А я иду шагаю по Москве"
Удачи везде.

Я об этом и говорю, все работают, и в первую очередь мы должны уважать труд друг друга. В конце концов мы все летчики, и это не зависит от типа на котором летаешь и задач которые выполняшь. Тем более, что не знаешь куда и как тебя завтра судьба кинет.
Для Анонима: указывать человеку на безграмотность опперируя пропущенным пробелом имхо полный бред, это кампутер и многие пишут слету, и клава может залипнуть, и палец на две кнопки попасть и.т.д.
Наверно это был БОТ ;-))))), таких флудеров до..я в инете.
Pilot Mi: Лирика - это хорошо, без нее пилот простой "водитель кобылы" ;-))) А еще есть поэзия, поэзия полета.... Что стоит только встретить рассвет на аэродроме, или лететь при закате, когда воздух как перина и ты в ней "купаешься", а буйство цветов и красок заставляет восторженно понимать, что ты ЛЕТЧИК!!!

Млин, забыл подписаться в предыдущем посте....

"""Что стоит только встретить рассвет на аэродроме, или лететь при закате, когда воздух как перина и ты в ней "купаешься", а буйство цветов и красок заставляет восторженно понимать, что ты ЛЕТЧИК!!! """
Я рад, что понят!
http://foto.mail.ru/mail/asat1 ...

в 1975 году мы выпустились из Качи. прибыли в 159 гв. полк в Ключево (ПНР)/ Там служил капитан Крахотин Олег начбой, как говорят - нач ВОТП. Он только что получил капитана и был лётчиком-снайпером уже в звании старлея.
Я сделал с ним только один полёт, он не был засрнцем, он не был умником. Он был умница, симпатичный парень, холёное красивое аристократическое лицо. Он заменился в тот год, что мы приехали. Я думаю он жив и слово "был" здесь неуместно. Но он действительно тогда был и среди маршалов авиации не замечен сегодня.
Дальнейшую судьбу его не знаю, так как и судьбы целой плеяды пилотов-черниоцев: Кабаченко Вовки, Лысова Валерки, Бородина Сани, Салапина Сани. И как земля поглотила.
Теперь о лётчике-снайпере, значёк, сам по себе - невыразительный, ляповатый. Много всякой символики и вооружений наворочено. Я сам 1 класс поручил последовательно: 3 - 1976, 2 - 1977, 1 -1978 году.
Тогда были такие простые требования к класности. Но мы летали тогда по 150 часов в год.
Потом на снайпера требования увеличили, когда многим сотням этот значёк вручили. Бои на пределно малых, которые вообще КБП предусмотрены не были. То есть это должно было стмулировать "творчество" на местах. Но нашёлся бы хоть один ком. полка, который на свой страх и риск, согласился бы реализовать эти пороекты, как теперь говорят.
У нас в полку был командиром Александр Фёдорович Пелевин. Но это было уже в Миргороде и на Су-27 Он нам всё разрешал, он нас сам толкал на эксперименты. Мы делали всё, на что способен Су-27. Атаку НЦ мы выполняли с полупетли. Мы крутили пилотаж на малой высоте. Кобру мы не выполняли, потому как нельзя и практического значения истребителю она не имеет. В положении кобра ты ракету пустить не можешь, так как есть минимальная скорость и минимальное М пуска. А они лежат за пределами скорости 500 км/час.
Снайпера и заслуженные лётики последних 10 - 15 лет - это приписки и обман. Что бы стать ЗВЛ (заслж в. лётчиком) надо освоить 25 типов самолётов.
И вот пишут Миг-21ум, МиГ-21ус, а отличается только автопилотом КАП-2, или АП-155.
Дальше пошли:
Миг-21ПФ
МиГ-21ПФМ
Миг -21МФ
Миг-21СМ
СМТ,
БИС
Ф,
ф-13
и так далее.
Настоящие ЗВЛ тогда получается - это курсаки.
Мы летали в Котельниково (вернее учились летать) на самолётах, которые со всего мира были собраны по нитке. Один тормозной парашют, два. Есть "Лазурь", нет "Лазури", спарка бензиновм запускатся со старёра, или по-нормальному, "аристократ" - может садиться только на бетон.
Есть самое высокое звание военного лётчика:
" ПОГОТОВЛЕН В ОБЬЁМЕ КУРСА БОЕВОЙ ПОДГОТВКИ". Когда я этого достиг, я подал рапорт об увольнении. Я считал, что не имею больше права жечь керосин.

аэродром Лида 80-е гг
http://o.foto.radikal.ru/0702/ ...
http://o.foto.radikal.ru/0702/ ...

заходите на

"--------->СОКРОВИЩА СЕМЕЙНЫХ АЛЬБОМОВ"
http://avia.ru/forum/8/9/37880 ...

для Alex:

на сайте делаю раздел по истори 159 ГИАП

http://www.bellabs.ru/Fotab/

завтра там электричество на сервере включат - посмотрите может какие идеи по сотрудничеству возникнут. О встречах однополчан вы в курсе?

С Уважением Алексей Калиновский

Вы понимаете, те снайпера - это СНАЙПЕРА. И только не надо опошлять их нашими рассуждениями о нашей реальности (я это не для тех кто уже написал, а для тех кто будет писать). Я вырос на аэродроме, и не простом аэродроме (хотя тогда это был просто очередной гражданский северный аэродром) но это было тогда... и я сейчас не задумываясь ушел бы туда....но это было там..... и было тогда....и люди там были другие....:-(((
Мне как то после одного неприятного случая в Монино(связанного с моей алкогольной нахлабученностью), один человек сказал: "...ты наверняка москвич...", а я хочу остаться ЧЕЛОВЕКОМ, независимо где живешь. Они, ребята из глубинки, из северов это очень хорошо чувствуют. Долго после этого переживал.
Может и зря рассказал, но хочется что бы мы все были людьми, независимо от того начальник ты, снайпер ты, заслуженный или еще как.
То Alex:
Есть самое высокое звание военного лётчика:
" ПОГОТОВЛЕН В ОБЬЁМЕ КУРСА БОЕВОЙ ПОДГОТВКИ". Когда я этого достиг, я подал рапорт об увольнении. Я считал, что не имею больше права жечь керосин.

......Это и есть - снайпер......

Ссори, не получилось, ВВсоdе не поддерживаем....
Очередная попытка....

Ааааа...сцуко, опять не пошло :-((((
Ну тогда только это...
http://upload.akusherstvo.ru/i ...

Ну не красотищааа
http://upload.akusherstvo.ru/i ...

"Есть самое высокое звание военного лётчика:
" ПОГОТОВЛЕН В ОБЬЁМЕ КУРСА БОЕВОЙ ПОДГОТВКИ". Когда я этого достиг, я подал рапорт об увольнении. Я считал, что не имею больше права жечь керосин."


Опа на!! А "молодняк" кто уму разуму учить будет кто? Хорошая позиция - получил снайпера и на пенсию, чтобы , тьфу-тьфу-тьфу, категорию на понизили, и пенсион не упал))))) Или я не прав?
Только вот топорами пожалуйста не кидайтесь))))

советский штурман:

седому паромщику
Всегда удивлялся-как приедет какой проверяющий большой, всех рассадят и он начинает всех стращать.Взгляд у него тяжелый, ему все надоело и, главное у самого в голове каша-он все , что где то произошло валит в одну кучу и делает выводы.Вот и сейчас упомянули Вы про некоего стратега.НЕ на backfire он полетел в Иран , а на ТУ-22K/ для истребителя-уних профиль разный в смысле визуальный/, и там есть особенность по согласованию курсовой системы на исполнительном, ошибиться в запарке можно.Если хорошо знать об этом случае-сложились зеркально все радиолокационные и визуальные ориентиры, наблюдение ведущего ведомым, радиообмен.
И только солнце в 2.00 по Москве встающее в лицо заставило командира засомневаться
Это о точности изложения.

Ну и что тут я не так напостил?
Да я больше знаю об этом случае, потому что лично разговаривал с нач. ВОТП полка в Фалькенберге, который служил в Марах, куда сел этот "бомбер" и самого драли за то что дежурное звено Вазианского полка не успело перехватить это "корабель", который взлетел с Моздока, развернулся перпендикулярно к госгранице, "вынырнул" из-за Большого Кавказа - пока "Кто?, Откуда?" - дали взлет экипажу, а он уже в Иране.
Странные вы люди, да, мне может быть не известны какие то особенности - Бекфайер или не Бекфайер, но экипаж - говно, я это решил еще не будучи, как тут некоторые говорят "вот приедут инспектора, начинают запугивать и т.д."

FAL :

Я за свою жизнь был:
..........
- 9 лет зам ком полка по летной;

2Седой паромщик: А это уже ни есть заслуга. Это диагноз и при том хронический...

Я здесь перечислял не свои "заслуги", а свой путь в авиации, ну для таких, дотошных, как ты - из них 5 лет был разведен и только это удерживало поставить меня командиром полка.
Се ля ви - и не прибавить, и не убавить!

Нет ну смешно, когда тебе начинают советовать куда смотреть что бы оценить уровень подготовки летчиков.

to Аноним 18/03/2007 [20:24:26]

Pilot Mi: Лирика - это хорошо, без нее пилот простой "водитель кобылы" ;-))) А еще есть поэзия, поэзия полета.... Что стоит только встретить рассвет на аэродроме, или лететь при закате, когда воздух как перина и ты в ней "купаешься", а буйство цветов и красок заставляет восторженно понимать, что ты ЛЕТЧИК!!!

Приятно осознавать, что нас много-"лириков" , "КРАСОТА-СТРАШНАЯ СИЛА" , и слава богу за за свою лётную жизнь мы насмотрелись восходов и закатов с различных высот и в разных временах года.Такие мгновенья не забываются, жалко фототехники не было современной, можно было бы зафиксировать эти мгновения.
А молодняк готовить....-это проблема.
Главный учитель-это командир звена-как он научит, так и пойдёт по жизни лётчик.Но начальники , которые принимали решение, сами "пытались выжить"и думать на перспективу не желали.При налёте 15-40 часов реально о нормальном обучении самих "учителей" разговора не стоит и поднимать

to madpilot:

Да , получили снайпера и в распоряжение ком.округа за штат в последующем на пенсию, когда любимое государство с барского плеча кинет сертификат на жильё, потому что за 25-30 календарей от нас требовали только Родину ЗАЩИЩАТЬ, а остальное САМ найди и реши свои проблемы.Нас просто "ушли" по сокращению штатов.

Да, главная заслуга б/у Министра обороны Иванова - геноцид военнослужащих с помощью продажного (за высокую, в 3-4 раза выше, чем в Армии, зарплату) Министерства обороны.
А дурить они нас начали с момента прихода к власти:
- поднятие престижа военной службы;
- достойное денежное содержание;
- обеспечение жильём..., реформа и т.д.
А через год - выборы... (Иванова президентом) Делайте выводы, от снайпера и до б/к, и подчинённым объясните!

Alex:

в 1975 году мы выпустились из Качи. прибыли в 159 гв. полк в Ключево (ПНР)/ Там служил капитан Крахотин Олег начбой, как говорят - нач ВОТП. Он только что получил капитана и был лётчиком-снайпером уже в звании старлея.
Я сделал с ним только один полёт, он не был засрнцем, он не был умником. Он был умница, симпатичный парень, холёное красивое аристократическое лицо. Он заменился в тот год, что мы приехали. Я думаю он жив и слово "был" здесь неуместно. Но он действительно тогда был и среди маршалов авиации не замечен сегодня.
Дальнейшую судьбу его не знаю, так как и судьбы целой плеяды пилотов-черниоцев: Кабаченко Вовки, Лысова Валерки, Бородина Сани, Салапина Сани. И как земля поглотила.

ОЛег - выпускник Кача-71, зайди на сайт указанный ниже и найдешь.
На встречи с выпускниками Олег появляется регулярно, странно что сразу туда не обратился.
А может ты наш сайт Kacha.ru не знаешь? Поищи, найдешь там и себя.
http://kacha.ru/php/baza/face. ...

Привет, Боцман!
Подозреваю, что мы, наверное, знакомы!
Да, в 95-м еще рулил Монтана! А я перевелся летом.
Удачи!

madpilot:

"Есть самое высокое звание военного лётчика:
" ПОГОТОВЛЕН В ОБЬЁМЕ КУРСА БОЕВОЙ ПОДГОТВКИ". Когда я этого достиг, я подал рапорт об увольнении. Я считал, что не имею больше права жечь керосин."


Опа на!! А "молодняк" кто уму разуму учить будет кто? Хорошая позиция - получил снайпера и на пенсию, чтобы , тьфу-тьфу-тьфу, категорию на понизили, и пенсион не упал))))) Или я не прав?
Только вот топорами пожалуйста не кидайтесь))))

А мы подготовили целый полк до такого уровня, и не по в/боям типа перехватов, а по настоящему - по маневренным.
В полном объеме КБП, мои лейтенанты были к тому времени первоклассными летчиками, а до этого переучили с МиГ-21 на МиГ-23МЛД.
А тут какое-то "чмо" типа ставить мне диагноз:
FAL :

Я за свою жизнь был:
..........
- 9 лет зам ком полка по летной;

2Седой паромщик: А это уже ни есть заслуга. Это диагноз и при том хронический...

Уважаемые!

Опять скатились к измерению длинны членооргана.
Приятное общение было, ...вдруг кто-то как-будто после литры выпитой начает качать права.
Давайте будем попроще и умнее, и к нам потянутся люди,
"горячие русские парни"
С уважением ко Всем.
pilot Mi

Согласен, но К ХАМАМ - ПО ХАМСКИ!

Да правильно вы говорите о подготовке молодого поколения, только обидно видеть, когда кто-то получает тот же самый низжий 3 класс и идет дальше на командира, потом 2, 1 классы, особо не напягаясь, а другой лопатит все точки, не ывлезая из самолета, и всю жизнь в праваках ходит, только потому, что "папа не служил в этом полку".
Так что не все зависит от налета, рвения и желания работать. Как-то странно выборочно сейчас у нас "передают опыт" молодым.

Седой Паромщик, привет и доброго тебе здоровья! Как я понял, кто-то из форумян задает тебе вопрос - почему налетав 3800 часов на истребителях (крайний тип Миг-29)ты не стал комполка? То, что ты "Заслуженный военный летчик", этого уже мало? Правильно тебя гвоздят! Я давно тебе говорил надо было один раз и навсегда жениться на Наташке! А то развелся, потом опять на ней же женился...Какой ты после этого комполка! Выше старшего инспектора по бою Воздушной Армии тебя и назначать было нельзя! А аргументы типа Голова Седая и задница в мозолях от подготовки на боевое применение молодняка, кого это интересует, если ты дальше прицела ничего не видишь! Надо было быть паянькой, глазки долу, улыбочку надо было холуйскую иметь про запас, глядишь бы и выслужился, а то с Командующим ВА на разборах лаяться и Члена военного совета по политработе на хрен посылать..., какой же ты после этого "Снайпер"? С Уважением, ВАФ.

ХАМов надо бить в моську, по другому не получается проводить воспитательный процесс.
На экране монитора моськи нету, значит =игнорирум и не отвечаем ХАМу.
У субъекта , оставшегося без внимания, желчь вырабатывается ускоренно и опять что-либо пишет пасквильное.Мы не замечаем.Всё повторяется + + + + +.Таким образом достигается результат до "пены из моськи".
Это никого не касается, это просто лирическая поэзия пилота на пенсии в нетсети.
С уважением ко ВСЕМ.

Седой паромщик:
А тут какое-то "чмо" типа ставить мне диагноз:

Не грузись за зря, бисера на всех... не хватит :)))))))
Даздравствует 34 ВА и 283 ИАД!!!!!

Вот это СНАЙПЕРА!
Ну и палят друг по другу!
Не позортесь, ЛЁТЧИКИ!
У нас все довольны своим умом и не довольны своим служебным положением!

Алекс:

ПОГОТОВЛЕН В ОБЬЁМЕ КУРСА БОЕВОЙ ПОДГОТВКИ". Когда я этого достиг, я подал рапорт об увольнении. Я считал, что не имею больше права жечь керосин.

Большей глупости и не придумать!
Если конечно полностью освоил КБП одновременно с пенсионным возрастом, тогда понятно.Тогда и начинать не надо было.

instructor:
Ещё чёнить о друге расскажите, а то как сам "рот" открывает древо древом, в мозгу, видимо, тоже мозоль.

Седой паромщик:
Вы сами себе диагноз поставили, а дальнейшими разговорами его только подтверждаете.
Бросьте "ветку", вам нужен свежий воздух и покой.
Всех благ.

Vetrochet:
Боцман не лётчик-мазута, в смысле технота.

pilot Mi:
Добро должно быть с кулаками, милый лирик.

Да не кто здесь не палит друг по другу. Это же инет и "это так принято" виртуально пиписьками меряться ;-))), ведь многие из присутствующих и не обратили внимание другу на друга в реале, а здесь простой правак может с инспектором полаяться....;-)))

Автандил:
Практически угадал, технику дейтсвительно люблю ;-)))

Седой паромщик:
Вы сами себе диагноз поставили, а дальнейшими разговорами его только подтверждаете.
Бросьте "ветку", вам нужен свежий воздух и покой.
Всех благ.

А может и правильно, сколько еще в авиации Подонков - всех не переспоришь!

Седой паромщик:
Да не берите в голову, относитесь как к дождю когда не взял зонтик ;-)))

to Автандил:


Я большой и добрый, а кулаки у меня пудовые, если махну, то почему-то челюсть попалам и сознание пропадает у попавшего под кулак.Так что предпочитаю общаться мирно без нервов и фанатизма, а потом "тихо спустимся с горы и п.....ем всё стадо".Зачем омрачать "применением писемера" нормальный диалог по обсуждаемой теме.
Все должности были на службе, она закончилась, но некоторые в своём сознании ещё остались в строю и устраивают разбор полётов .Квалификация "Лётчик-снайпер" является вершиной лётного мастерства, и на вопросы надо отвечать, я так думаю, с позиции опыта лётной работы, а не лаяться как курсанты первогодки не поделившие девочку в увольнении.По крайней мере меня так учили по жизни, давайте уважать свои седины на голове и ещё кое-где у кого они тоже седые.
С уважением.

pilot Mi:
Логично.
Я не снайпер и не было особого, не знаю как выразиться, желания что ли, после того как начПО на проверке до полосы сел на 21-ом(ПМУ, хотя считалось что летает ночной мизер) и был удостоен "чести" называться ЛС.Считаю, что 1-й класс это тоже уровень.Сдавал и проверялся ещё при СССР.
Всех благ.

to :Автондил
1-й класс, он и в Африке 1-й класс, я его ещё в 1984 году получал.Замполиты-это отдельную ветку надо расписывать, чудаков хватало.
Здесь не значками "бряцать" собрались, а опытом делиться
и пообщаться с лётной братией что такое хорошо и что такое плохо.С возрастом и в результате нашей службы разбросало "братьев по крови" по стране, а пообщаться хочется с себе подобными, поэтому и разговоры разговариваем на форуме, в том числе и на данной ветке.
Может молодёжь что-нибудь полезное для себя найдёт, а получается у некоторых, только желчь свою слить из-за нереализации своей карьеры или ещё чего-то.Поэтому я и говорю:"Добрее надо быть и мягше, мягше."
С уважением.

Мужчины не надо меряться друг перед другом пиписьками, я еще раз повторюсь, типы и задачи у нас у всех разные, а дело делаем одно.....
То что делает опытный командир МИ-8, недозвоелно никому (это конечно не абсолют....), ну я думаю при видимости 300 метров, истребитель не сгоняет за человеком на площадку самоподбором. А вертолетчик не выподнит перехват, и не бросит "улыбающиюся" бобму с 15000 метров. Посему не надо хаять друг друга.
Не, конечно, меряться пиписьками у нас в крови, но это надо делать, хотя бы весело..... вспомните командировки и пиписьки...в жизни и так дохера негатива, и еще здесь будем равняться ;-)))....

Доброго здоровья Всем. А мне вот не удалось "Летчика-снайпера" получить, хотя конечно мечталось... "Военного летчика-инструктора 1 класса" получил в 1974 году и на этом потолок. РОСТО 1 получил и ГА 1 получил уже на гражданке. А сейчас в ВВС какой "Снайпер" не до жиру, летать бы не разучились при налете в 50 часов то в год. У меня друг на Су24 "Снайпера" получил в конце 80х годов, так они в летний месяц на ЭТОЙ машине по 25 часов налетывали , в год на Су24 более 200 часов! У них пилоты с 3м классом - снайпера были! С Уважением, ВАФ.

to: Боцман
это надо делать, хотя бы весело

Поддерживаю на все 100
Рекомендую посмотреть подлодку с крыльями http://foto.radikal.ru/f.aspx? ...

А вот ещё, про нарушение проезда нерегулируемого перекрёстка.ГАИшников как всегда нет на месте


http://foto.radikal.ru/f.aspx? ...
http://foto.radikal.ru/f.aspx? ...

Аноним:20/03/2007 [09:45:35]
pilit Mi: 20/03/2007 [09:52:03]
это мои сообщения, что-то заклинило

Об уровне подготовки молодёжи можно полюбопытсвовать почитав ссылку, основные участники событий 82-84 годов выпуска Сызрани,

file://localhost/E:/Мои%20документы/письма%20и%20расчеты/Rabota/BRATISHKA_RU%20-%20Архив%20за%202004%20год.htm
На войне как на войне

Сдеся лучше ссылки давать, лично у меня больше ничего не проходит :-(((

Что-то глючит.Я так скопировал

"Братишка" февраль 2004
Мы не все вернулись из полёта

И вот наконец аэродром на южной окраине Джелалабада. И первый боевой вылет моего звена: сопровождение колонны из Кабула. В то время полеты на большой высоте - 4500 метров - были вполне обычными, ибо считалось, что так мы менее уязвимы для ПВО противника. И это соответствовало истине, во всяком случае до тех пор, пока душманам не поставили новые ПЗРК 'Стингер': К счастью, русская поговорка 'первый блин - комом' не универсальна: все прошло без сучка и задоринки. На сучок я напоролся позже - сам виноват. Спустя неделю, прикрывая взлёт самолёта командующего 40-й армией, я, увлёкшись, обогнал его, набрав слишком большую скорость. За что и получил нагоняй от командира полка. Что ж, намотал на ус. Кроме того, субординация она и в воздухе субординация: поперек батьки в пекло не лезь.

А тут - новая задача. В районе населённого пункта Асадабад мотострелковый батальон ввязался в тяжелый бой с несколькими бандами общей численностью до 420 душманов: туго пришлось пехоте, надо было выручать. На помощь послали наше звено и штурмовики Су-25. Алгоритм задания был ясен, как, впрочем, и цель: задавить 'духов' огнем из всех видов оружия. Но, увы, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. В тот день звено трижды поднималось в воздух, дозаряженное боеприпасами под самую завязку: в общей сложности четыре часа по наводке командиров рот обрабатывали цели до пустых 'магазинов'. Наверно, на каждого душмана пришлось по снаряду или неуправляемой ракете. Должно было с лихвой хватить. А не хватило: взаимодействие оказалось нечетким, и далеко не всегда передаваемые по радио координаты целей соответствовали их реальному местоположению. Да и летчики были слегка 'зажаты': 'духи' не будь дураками стремились максимально сократить расстояние между собой и мотострелками - поди умудрись не зацепить своих при таком тесном контакте. Словом, причин было много - толку мало. Но хороший урок получили все без исключения: и 'верхи', и 'низы'. И в последующие дни совместными уже куда более скоординированными усилиями экипажей и пехоты бандитов в основном уничтожили.

Однако военное счастье переменчиво, и удача - дама капризная, ветреная. Еще вчера мы чувствовали себя на высоте, в том числе и положения, а сегодня: Сегодня охотник и дичь могли поменяться ролями. Как это и произошло однажды ночью, когда минуту назад спокойный аэродром неожиданно превратился в ад кромешный: душманские реактивные снаряды рвались повсюду: и под окнами жилых модулей, и на взлетной полосе, и рядом с нашими 'двадцатьчетверками'. Не дожидаясь сигнала с командного пункта, я крикнул экипажам: 'По вертолетам!'. Обстрел продолжался, но, не обращая внимания на разрывы снарядов, наша пара быстро вырулила на полосу и взлетела. Услышав рокот вертолетов, душманы прекратили огонь, боясь выдать себя, но тут заговорил командный пункт, приказав уничтожить бандитов. Сказано - сделано. Связавшись по радио с одной из застав, обеспечивающих безопасность аэродрома, мы узнали, что ребята отследили точку пуска ракет, но вот достать душманов своим огнём не смогли. Показав трассирующей очередью из крупнокалиберного пулемета направление и сообщив дальность до цели, командир заставы достаточно точно нас сориентировал. Именно туда мы и сбросили сначала осветительные бомбы, обозначив цель, а затем в несколько боевых заходов обрушили на 'духов' всю огневую мощь своих арсеналов.

:По данным разведки, в предгорьях находилось несколько отдельных укрепрайонов душманов и складов с вооружением. Для ликвидации их были направлены подразделения 66-й бригады специального назначения. Ну а нам было поручено их сопровождение с воздуха. Звено вылетело в обычном построении: впереди я - ведущий, затем экипаж ведомого Андрея Грязева, следом - старший лётчик Анатолий Киселевич. Замыкал группу Сергей Клочкин. На отметке 1500 метров прекратили набор высоты, поскольку появившаяся облачность мешала визуальному контакту с нашими войсками. Связались с командиром первого батальона, который тут же и удивил, и развеселил нас просьбой: 'Ребята, вы там сверху посмотрите, есть ли на дороге мины'. Нет слов. Так и подмывало поинтересоваться: 'А о выбоинах и ухабах на трассе предупреждать не надо?'. Но стало не до шуток, когда с КП поступила команда поддержать огнём разведывательную роту, ранее выдвинувшуюся в горы: парни оказались в тяжелом положении, вынужденно вступив в бой с численно превосходящим их противником.

Развернувшись, мы вошли в ущелье, где разведчики яростно оборонялись от наседавших бандитов. Впрочем, видимость была неважной, к тому же шел дождь, поэтому определить, не рискуя ошибиться, где свои, где чужие, было практически невозможно. А время работало против нас: это на бирже оно - деньги, а в бою - жизни людей. По моей просьбе ротный тут же обозначил свои позиции дымовыми сигналами. И мы увидели, что до отдельных групп бандитов, как говорится, рукой подать: они закрепились всего лишь на 500 метров ниже нас на склонах ущелья. Соседство было довольно опасным, хотя в те минуты, нанося удары, мы не думали об этом. До тех пор, пока по радио не услышали взволнованный голос командира разведчиков: '348-й, по вам произвели пуск ПЗРК!' (позднее выяснилось, что это были американские ракеты 'Ред Ай'). Первый 'гостинчик' отвели от наших вертолётов бортовые станции активных помех, а после включения автоматической системы отстрела тепловых ловушек можно было уже не беспокоиться о защите экипажей и спокойно молотить 'духов' дальше. Что мы и делали, прикрывая отход разведчиков.

'СУХА ТЕОРИЯ, МОЙ ДРУГ:'

РЕДКИЙ день обходился без нескольких боевых вылетов. А в те свободные часы, которые нам изредка выпадали, мы учились, обсуждая тактику действий. И не только своих. Учитывая опыт применения штурмовой авиации в годы Великой Отечественной войны, старались активно использовать манёвр 'круг' при нанесении ударов по наземным целям. Выполняя его, ведущий группы из 3-6 экипажей боевых вертолётов наносит первый удар, а затем, после виража, заходит в хвост крайнему ведомому, замыкая круг под надежным прикрытием товарищей. И, по сути, весь район постоянно контролируется с воздуха. Если же в группе более шести вертолётов, целесообразнее замыкать два круга на дистанции 500-2000 метров. Разумеется, этот маневр эффективен лишь тогда, когда нет сильного противодействия ПВО противника.

Следует заметить истины ради: мы не копировали слепо действия лётчиков Великой Отечественной, а совершенствовали все приемы, адаптируя их к особенностям обстановки. К примеру, перемещали круг вслед за передвигающимися войсками. Или же, чтобы ввести противника в заблуждение относительно количества вертолётов в группе, практиковали полеты с различными дистанциями между ведущими и ведомыми в одном боевом порядке и различными пеленгами в строю. Все это ломало замыслы душманов, которые, опасаясь открыто атаковать боевые вертолёты, стремились делать это незаметно, допустим, нанося удар ракетой по замыкающему.

Впрочем, прав был великий поэт, сказав: 'Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет'. И действительно, практика порой проделывала с нами такие кульбиты, что мы только диву давались. Вот говорят: один в поле не воин. А десять против трехсот - воины? Оказалось - да. И оказалось, в общем-то, при выполнении обычной задачи - эвакуации спецназовцев из района их действий. Мы с ведомым на Ми-24 сопровождали два Ми-8. После того как транспортные вертолёты благополучно взяли на борт десятерых разведчиков, легли на обратный курс. Пересекая неглубокое ущелье, тянувшееся вдоль русла реки, один из экипажей 'восьмерок' неожиданно сообщил: 'Обнаружен караван, захожу на посадку, высылаем досмотровую группу'. Тут и я увидел этот караван, идущий скорее всего из Пакистана в сторону Чёрной горы, и понял: или и впрямь наши спецназовцы - отчаянные ребята, или они не знают, на что подписались. Караван состоял приблизительно из 300 гружёных верблюдов и лошадей, растянувшихся в ущелье почти на два километра. И сопровождали его не менее трех сотен человек. Я слышал, что таким образом из Пакистана в Афганистан нередко забрасывают террористов, среди которых немало женщин и подростков, и потому немедленно связался с КП.

Однако на командном пункте, вероятно, слишком долго переваривали полученную информацию (а может, не могли поверить собственным ушам?). Так или иначе, но запрет на посадку пришел уже тогда, когда досмотровая группа приступила к проверке пуштунов и их груза на наличие оружия. А мы с ведомым в это время лихорадочно соображали, каким образом можно спасти положение, если в руках у караванщиков появятся стволы. Честно признаюсь, пришлось пережить не самые приятные, но, наверно, самые долгие минуты своей жизни. Однако недаром говорят: смелость города берет. Возможно, прояви хоть один из спецназовцев нерешительность, такая бы кровавая каша заварилась - не расхлебали бы. Но вели они себя уверенно и достойно, а самое главное - уважительно. И именно это убедило нас: ребята знают, что делают.

Уже на базе, когда напряжение спало, нас разобрал смех. Наверно, нервный: больно уж комично выглядела ситуация, в которой одному спецназовцу противостоял, как минимум, взвод. Причем каждый из наших ребят всем своим видом показывал, что для него это - нормальный расклад, как будто меньше, чем с взводом, он никогда и не связывался.

На войне как на войне - случается всякое. Однажды после возвращения с досмотра караванов наша группа - четыре 'восьмерки' и столько же 'двадцатьчетверок' - обнаружила колонну из 20 старых грузовиков. Старший группы, командир эскадрильи Ми-8 подполковник Райлянов (ныне полковник, Герой Советского Союза), приказал мне остановить их для досмотра. Что значит остановить? Традиционно это означало дать очередь из пушки на безопасном расстоянии впереди колонны. Что я и сделал.

Колонна замерла. Но когда транспортные вертолёты стали заходить на посадку для высадки досмотровых групп, неожиданно двинулась вперёд, быстро увеличивая скорость. История повторилась: получив очередную команду от Райлянова, я дал очередь, и грузовики встали. Впрочем, опять ненадолго. И тогда с КП поступил приказ: бить по первой машине. Приказ есть приказ, но интуиция мне подсказывала: что-то здесь не так. И потому я выполнил его, скажем так, творчески и не разнес первый грузовик на запчасти, а лишь повредил двигатель, легко зацепив водителя (последнее не планировалось, но ведь не в тире же из пистолета по мишеням палишь, а из пушки, да еще и с приличной дальности). После этого, разумеется, все машины встали как вкопанные.

К сожалению, после высадки досмотровых групп выяснилось, что стреляли мы по демократам, то бишь, по регулярным силам ДРА. И хотя вина всецело лежала на командире афганской войсковой колонны, который не согласовал маршрут движения, не остановился по первому требованию и не удосужился связаться с нами по радио, мы довольно долго переживали случившееся. Ибо это не наш принцип: бей своих, чтоб чужие боялись. Тем паче нам вполне хватало и чужих, и задач по их уничтожению.

ИСТИНЫ, ПРОВЕРЕННЫЕ КРОВЬЮ

КСТАТИ, о задачах армейской авиации. Практика показала, что одни из них не представляли особой сложности в выполнении, другие, напротив, требовали серьезной подготовки и дополнительного обеспечения. Однако и трудные, и простые, они таили в себе равную опасность для экипажей боевых и транспортных вертолётов. Более того, зачастую выходило так, что чем сложнее задание, тем меньше вероятность потерь. Что вполне объяснимо: потенциальный риск и грядущие трудности подтягивали людей, не позволяя им расслабляться, да и командование, в свою очередь, принимало серьёзные обеспечивающие меры. А вот горели нередко на ерунде, когда все представлялось проще пареной репы: несли непредвиденные потери. И это был один из первых и, пожалуй, главных уроков, полученных летчиками в Афгане. Да и, наверно, не только летчиками.

Другой урок нам практически сразу преподали опытные воздушные бойцы, всегда оставлявшие пятую часть снарядов, как говорится, на всякий пожарный случай. Впрочем, если скажу, что он пошел нам впрок, то покривлю душой против истины. Азарт и горячее желание поразить как можно больше целей зачастую заставляли нас пренебрегать осторожностью и расходовать весь боекомплект. Чтобы тут же пожалеть об этом. Потому что случалось, когда я пытался увести свою группу на аэродром для повторной зарядки, с земли просили: 'Ребята, не улетайте: пока вы над нами, в нас не стреляют'. Легко сказать - не улетайте, а много ли проку от боевого вертолета без боезапаса?

Помните историю про мальчишку-пастуха, который так часто кричал 'Волк!', что когда последний наконец появился, на крики несчастного уже никто не обратил никакого внимания? Так получилось и у нас. Две недели, едва ли не каждый день, разведка информировала нас о том, что в Афганистан скрытно доставили партию новейших ПЗРК 'Стингер', а в одной из приграничных стран инструкторы готовят наёмников для применения этих ракет. В конце концов мы почти перестали обращать внимание на крики разведчиков 'Стингер! Стингер!'. За что и поплатились.

Как сейчас помню, 25 сентября, завершая обычный и весьма успешный полёт на поиск и уничтожение каравана с оружием, группа из восьми транспортных и боевых вертолётов пошла на посадку. Мои подчиненные вместе с другими лётчиками в это время находились на аэродроме. Неожиданно мы услышали грохот довольно сильного взрыва, затем ещё одного и ещё: Выскочив из класса, мы увидели, что прямо над нами спиралью снижались шесть вертолётов, а на земле, неподалеку от полосы, горел сбитый Ми-8, летчики которого спускались на парашютах. Оказалось, что душманы выпустили по боевым машинам восемь 'Стингеров'. После первого же пуска руководитель полётов приказал экипажам включить средства защиты и открыть огонь по бандитам. Увы, стрелять было нечем (икнулось ребятам пренебрежение советами опытных летчиков о неприкосновенности пятой части боекомплекта). Те, кто своевременно включил отстрел тепловых ловушек, защитились от ракет. Однако два экипажа душманам удалось сбить: Ми-8 взорвался в воздухе и выжил только тот лётчик, которого выбросило взрывом из кабины - его парашют раскрылся автоматически. Командир повреждённого Ми-24 Евгений Погорелов, приказав экипажу покинуть борт, сумел все-таки посадить вертолет. Однако сам он получил серьёзные травмы, и, несмотря на срочную госпитализацию, врачам не удалось спасти ему жизнь. За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, его наградили орденом Красного Знамени посмертно.

Этот очередной, к сожалению, печальный урок внес свои коррективы в тактику наших действий. Мы стали летать на предельно малых высотах - до десяти метров, что позволило поднять эффективность применения армейской авиации и снизить потери. Те, кто не последовал нашему примеру, даже не успели об этом пожалеть. Так, спустя неделю душманы сбили 'Стингером' афганский транспортный вертолёт с тринадцатью пассажирами на борту. Для сопровождения группы поиска и спасения людей мы тут же вылетели в район падения Ми-8. Однако среди обломков вертолета живых найти не удалось. Прощальным салютом по погибшим прозвучали наши ракетные залпы по огневым точкам противника.

Незадолго до 69-й годовщины Великого Октября мне присвоили звание капитана. А сам праздник мы провели в воздухе, уничтожив несколько караванов с оружием. Не прошло и недели, как наши экипажи представили к первым боевым наградам. Это произошло 13 ноября, после успешного вылета, когда мы стерли с лица земли душманские миномёты (охота за ними велась давно), обстреливавшие наши посты и транспорт на дороге Кабул - Джелалабад. А наутро приступили к подготовке и проведению очередного этапа операции 'Кордон' с целью ликвидации мощных бандитских укрепрайонов неподалеку от границы с Пакистаном. В составе ударных групп мы уничтожили две душманские крепости и обеспечили высадку и боевые действия более 1200 десантников. Причем без потерь лётного состава и техники.

16 ноября началась операция по зачистке Паншерского ущелья, засевшими мятежниками в котором руководил Ахмад Шах Масуд по кличке 'Паншерский лев'. В этой операции наш полк участия не принимал. Но именно в тот день я получил печальное известие: в районе Анавы погиб мой первый лётчик-инструктор Сергей Донович Пряничников. Выручая из критического положения блокированный 'духами' десантный полк, он, смертельно рискуя, решил высадить подкрепление прямо на гору, в непосредственной близости от противника. Однако едва вертолёт коснулся двумя стойками шасси гребня горы, как внезапно ожила огневая точка моджахедов. Первые же очереди повредили управление, пламя стало лизать обшивку. Пряничников чувствовал, что машина начинает заваливаться набок, и, не думая о своей безопасности, удерживал её из последних сил до тех пор, пока все десантники не оказались на земле. Неожиданно справа по борту раздался сильный взрыв, огненный факел ворвался в пилотскую кабину, опалив лицо жарким дыханием. Майор успел крикнуть членам экипажа: 'Покинуть машину!', затем сбросил левый блистер и, когда вертолёт уже падал в пропасть, вывалился из него сам.

Врачи сделали все возможное и невозможное, но спасти офицера не удалось:

'ДУМАТЬ! КОМАНДИР ДОЛЖЕН ДУМАТЬ!'

26 НОЯБРЯ меня и моего штурмана Валерия Мешакова откомандировали в Кабул для освоения новых видов полётов на корректировку огня артиллерии. Выбор командования не был случайным, поскольку ещё в родном белорусском полку мы приобрели опыт подобной работы на первых, специально оборудованных машинах. Мы уже успели выполнить с десяток исследовательских полетов под руководством Анатолия Яковлевича Карпенюка, офицера вышестоящего штаба, как командировка была прервана сообщением о том, что два наших экипажа Ми-24 сбиты душманами. Завершая выполнение задачи, боевые вертолёты, экипажами которых командовали мои друзья старший лейтенант Владимир Ксенз и лейтенант Игорь Козлович, отстали от основной группы. Вот тут-то Ксенза, ведущего, и настигли две ракеты. Оба лётчика выпрыгнули с парашютами, однако не смогли оторваться от своей же падающей машины, которая винтами нанесла им смертельные ранения. Отвлекая внимание бандитов от товарищей, ведомый открыл огонь по душманам и даже успел выполнить несколько боевых заходов. Но силы были явно неравны. Произведя ещё три пуска ПЗРК, 'духи' серьёзно повредили вертолёт Козловича, хотя он все-таки сумел посадить горящую машину. Благополучно выбравшийся из нее экипаж продолжил обстрел душманов из стрелкового оружия и держался до тех пор, пока не подоспела помощь. Все лётчики этой пары Ми-24, в том числе и погибшие, за проявленное мужество были представлены к орденам Красной Звезды и Красного Знамени.

Тщательно проанализировав случившееся, командир полка потребовал постоянно менять тактику действий и маршруты полётов. На совещании, обозначив безопасные районы, он спросил: 'Ну почему бы нам не летать, например, в этой полосе?!' - и ткнул указкой в карту. Вопрос был риторический, но именно этот жест и повлек за собой курьезные последствия, которые могли бы стать и драматическими. Нет, все лётчики правильно поняли мысль командира. Все. Кроме одного из заместителей комэска, который, к всеобщему удивлению, буквально воспринял движение указки, остановившейся на горе высотой 4000 метров. Уже на следующий день он, равно как и ведомая им группа - два Ми-8 и два Ми-24, выполнил полёт именно по этому маршруту.

Все бы ничего, да, летая исключительно на Ми-8, он не учел того, что Ми-24 с полными баками и неизрасходованным боекомплектом набирает высоту гораздо медленнее, чем транспортник. А летчики на боевых вертолетах, понадеявшись на опыт ведущего Ми-8, дисциплинированно пошли за ним прямо над снежной шапкой горы с довольно плоской вершиной. Крайний ведомый заволновался лишь тогда, когда его вертолёт чуть ли не брюхом заскользил по снегу на четырехкилометровой высоте. Полагая, что и остальных постигла та же участь, он уменьшил мощность двигателей и выключил их. Выйдя на свет Божий и провалившись по горло в снег, командир осмотрелся и с ужасом осознал, что вертолёт на половину фюзеляжа оказался в снежном плену. С превеликим трудом забравшись в кабину, он запросил по радио ведущего: '513-й, ты где сидишь?'. Ответ его удивил донельзя. Он понял, что все остальные благополучно миновали гору. И только тогда по-настоящему испугался.

Но что делать - надо выбираться. Посовещавшись с экипажем, командир попытался запустить газотурбинные двигатели, что почти невозможно на такой высоте. Однако нет ничего невозможного для наших лётчиков: после долгих стараний, во многом благодаря священнодействию борттехника, им это удалось. Но тут возникла другая проблема: вертолёт отказывался взлетать - не хватало мощности. Помогла солдатская, точнее - офицерская смекалка: сбросив прямо в снег под себя бомбы и ракеты в положении на 'невзрыв' и выработав немного топлива, они всё-таки взлетели. Позднее, удовлетворяя наше любопытство, командир объяснил, как ему это удалось. Он отдал ручку от себя, увеличил мощность до максимальной, и его полностью обволокло снежной пылью. Постепенно вертолёт, как глиссер на брюхе, набрал скорость. Снежная пыль осталась позади, и он оторвался от злополучной горы. Причем при убранном шасси!

Уже потом, при посадке на аэродроме, покореженное о твёрдый снег шасси не вышло, и техникам пришлось выковыривать его ломами, когда вертолёт висел над полосой. После жесткого разбора, заместителя командира эскадрильи, который вёл эту группу, как и предполагалось, понизили в должности. Ну как тут не вспомнить классическую фразу из популярного кинофильма 'Офицеры': 'Думать! Командир должен думать!'.

Рандеву со 'Стингерами'

НОВЫЙ, 1987-й год начался для меня и Валерия Мешакова с телеграммы ставки Южного направления: нас откомандировали в Чирчикский центр армейской авиации в качестве инструкторов для обучения экипажей Ми-24 полётам на корректировку огня артиллерии.

На какое-то время мы оказались вне боевых действий. А они продолжались:

14 января мой однокашник по училищу и друг старший лётчик Александр Селиванин возвращался с аэродрома Асадабада. Он прикрывал своей парой Ми-24 два Ми-8 с ранеными солдатами на борту, когда в его вертолет попала ракета. В кабине борттехника произошёл взрыв - офицер погиб сразу. Вспыхнули топливные баки, и хотя командир защищён мощной бронеспинкой сиденья, пламя достигло и его кабины. Горели руки и лицо, но Александр не запаниковал и не растерялся. Приказав экипажу покинуть вертолёт, он попытался аварийно отстрелить дверь кабины - тщетно: повреждённые пиропатроны не сработали. Тогда он открыл дверь вручную и вслед за летчиком-оператором выпрыгнул с парашютом.

Приземлившись на горный хребет, они тут же вступили в бой, ведя огонь из автоматов. К счастью, подмога подоспела вовремя: ведомый Ми-24, определив район пуска ПЗРК, произвёл залп из всех видов оружия и уничтожил душманов. Когда группа спасения забирала экипаж, все увидели, что на автомате Александра осталась кожа его обгорелых рук. За проявленное мужество Селиванина наградили орденом Красной Звезды, а со временем, после того, как он, подлечившись, вернулся в строй, еще двумя орденами.

Неделю спустя, 21 января, был сбит самолёт Павлющенко Константина Григорьевича, прикрывавшего на Су-25 посадку транспортного Ил-76 на аэродроме Баграм. Катапультировавшись и приземлившись на парашюте, он до последнего патрона отстреливался от наседавшей банды душманов и положил немало врагов. А когда бандиты окружили его, подорвал себя вместе с ними гранатой. Посмертно ему присвоили звание Героя Советского Союза.

:В феврале я вернулся из командировки и сразу же включился в общий ритм боевой работы, выполнив за месяц около сорока ночных полетов. К слову, днем пришлось вылететь всего дважды - для прикрытия афганского самолёта с Наджибуллой и членами правительства ДРА. Ну и, разумеется, планово уничтожали караваны с оружием.

А 10 марта в районе населенного пункта Джикдалай началась операция 'Круг'. Именно здесь, по данным разведки, находилось более 1000 душманов с 13 ПЗРК, 60 гранатомётами, 40 крупнокалиберными пулемётами и 10 зенитными горными установками. Ликвидировать их планировалось одновременными ударами артиллерии, авиации и действиями десанта. Реализуя замысел операции, наше звено в первые дни уничтожило несколько огневых точек противника и два склада боеприпасов. Хотя, надо признать, и душманы не сидели сложа руки, а активно оборонялись: выстрелом из гранатомёта был поврежден вертолёт Анатолия Киселевича, чуть позднее нас слегка потрепала зенитная установка, когда мы пролетали прямо над Чёрной горой. К счастью, мне удалось вовремя заметить шапки от разрывов снарядов и сообщить об этом замполиту полка Александру Малахину, замыкавшему боевой порядок на Ми-24. Он и уничтожил эту треклятую ЗГУ.

В конце марта ощутимо повеяло не только весной, но и мирной жизнью, когда полк начал готовиться к итоговой проверке. Как ни странно, в Афганистане неукоснительно поддерживался ритм армейских будней: мы писали планы и приводили в порядок конспекты. С поправкой, конечно, на постоянную и интенсивную боевую деятельность. Как-то умудрялись совмещать, причем одно другому абсолютно не мешало: все шло своим чередом. Едва закончилась 'сессия', как мы широко 'расправили крылья'. И нам их тут же подпалили.

:В тот день я около десяти раз поднимался в воздух: сначала искал караван с оружием, затем проверял навыки молодых лётчиков-операторов. Ничего не предвещало беды, пока на западе, недалеко от аэродрома, в воздух не поднялись клубы чёрного дыма. Вскоре стало известно: это был Ми-24 Павла Винникова. Оказалось, что после сброса экипажем 250-килограммовой бомбы с предельно малой высоты она взорвалась не как положено - с замедлением в 40 секунд, а тут же, под фюзеляжем. Сильно поврежденный вертолёт загорелся, но система управления и двигатели работали, а главное - экипаж был цел. Следовало экстренно садиться, но, видимо, растерявшись, молодой командир удерживал машину в воздухе еще около трёх километров. Сесть-то он в конце концов сел, да драгоценное время упустил - вертолёт уже охватило пламя, к тому же стали взрываться боеприпасы. Выскочить успел только лётчик-оператор: Словом, нужно было лететь: командованию - для выяснения причин происшествия, 'восьмеркам' - за летчиками, нам на боевых вертолётах - для обеспечения их нормальной работы.

Полетели. Поначалу все шло по накатанной колее: транспортные вертолёты сели, не выключая двигателей, наши Ми-24 отошли на несколько километров и, барражируя на малой высоте, изредка наносили удары по точкам, указанным разведчиками. Не прошло и четверти часа, как неожиданно раздался взрыв у левого борта моего вертолёта. Загорелись почти все табло серьёзных отказов систем, и включился речевой информатор. Но Валерий Мешаков, перекрывая голосом поток невеселых сообщений о пожаре и опасной вибрации двигателя, сразу же поставил четкий диагноз, заорав: 'Пэ-Зэ-эР-Ка-а-а:'. Последующие действия были почти мгновенными, отработанными до автоматизма: выбор места посадки, гашение скорости, снижение, дублирование включения системы тушения пожара, сброс бомб и ракет на 'невзрыв' и выпуск шасси. Уже у самой земли я отстрелил дверь для аварийного покидания, бросил в эфир 'Я - 348-й, произвожу вынужденную посадку', затем быстро выключил двигатели, аккумуляторы и, выскакивая из кабины, зафиксировал тормоз колёс. Все! Сели! И, как показали потом результаты дешифрования 'чёрного ящика', всего через 7 секунд после срабатывания аварийных табло.

С автоматами наизготовку мы огляделись: душманов не было. А тяжёлая машина, нехотя подчиняясь тормозам и замедляя вращение винтов, всё ещё катилась к небольшому оврагу впереди. Когда она наконец остановилась, мы, бегло осмотрев ее, обнаружили многочисленные повреждения. А в это время рядом с нами уже садился наш однополчанин Хорин на Ми-8 (до сих пор мы с Валерой с благодарностью вспоминаем своих спасителей и храним подаренную ими фотографию, запечатлевшую нас у подбитой машины).

Вертолёт Хорина поднялся в воздух, однако вместо того, чтобы взять курс на аэродром, стал выполнять какие-то сложные маневры. На мой удивленный вопрос, борттехник пояснил, что теперь надо выручать комэска. Оказывается, последний обнаружил подбивший нас расчёт ПЗРК и начал наносить по нему последовательные удары. В 'ответном слове' душманы успели произвести по нему четыре пуска. Да не на того напали: опытный летчик, комэск быстро ушёл в сторону солнца, использовал тепловые ловушки, и ракеты одна за другой вошли в землю рядом с его низко летящим вертолётом. Мы подоспели вовремя. Я припал к бортовому пулемёту Ми-8 и открыл такой интенсивный огонь по бандитам, что до сих пор удивляюсь, как мне удалось не зацепить крутившегося над ними комэска. Когда все было кончено, мы сели на площадку, где погиб Павел Винников. Там уже 'работали' два БМД с десантом:

Этот случай стал первым, хотя далеко не последним, когда после попадания 'Стингера' в вертолёт экипаж, действуя четко и грамотно, спас не только себя, но и технику. А сколько раз умелые летчики, используя возможности активных и пассивных помех и тактические приёмы, и вовсе предотвращали попадание этих ракет. К слову, мне еще довольно долго пришлось служить под началом своего комэска, в том числе и его заместителем, и все это время он подшучивал надо мной: 'А ты, оказывается, слабак, Константин. В меня четыре 'Стингера' пустили - и ничего, а в тебя всего два - и сбили'.

Наутро мы вылетели на Ми-8 к месту вынужденной посадки моей машины с шестью техниками, огромным, 400-килограммовым газотурбинным двигателем боевого вертолёта и иными запчастями и инструментами на борту. Невзирая на молодость, я считал себя довольно хорошим специалистом в своем деле. Настолько хорошим, что был уверен: в полевых условиях, без подъемного крана и другого оборудования заменить тяжеленный двигатель на одиннадцатитонном вертолёте невозможно. Оказалось, возможно. Правда, под прикрытием 8 боевых вертолётов с воздуха и механизированной десантной группы с земли. Потому что душманы несколько раз пытались помешать этой и без их ракетных обстрелов непростой работе. Причем столь назойливо, что пришлось обратиться к командиру одной из застав, чтобы он поддержал нас огнем батареи 'Град'.

'Боги войны' не подкачали - отработали в лучшем виде. Остатки банды - около 60 вооружённых душманов на лошадях - ошалевшие, выскочили из зеленки и помчались в нашу сторону, аккурат напоровшись на заградительный огонь из пушек БМД. Мало кому из них тогда удалось уйти. А техники в это время спокойно меняли двигатель и агрегаты, восстанавливая вертолёт, который мы перегнали на аэродром Джелалабад. На следующий день командир эскадрильи объявил, что за грамотные действия в боевой обстановке по спасению вертолёта и уничтожению душманской банды я представлен к ордену Красного Знамени. Да и не я один - наградили многих, в том числе и штурмана Валерия Мешакова - орденом Красной Звезды, и комэска Сергея Прохарёва - орденом Ленина...

Уже позднее, после вывода войск из Афганистана, я узнал, что наш опыт вынужденной посадки, что называется, стал достоянием всей армейской авиации. Офицеры вышестоящего штаба, бывая в вертолётных полках, нередко говорили: 'Вот, в джелалабадском полку лётчики - асы! Его 'Стингером' сбили, а он спокойно сел, пришёл к командиру полка и, как положено, доложил по всей форме. А у вас тут что творится?'

Между прочим, не прошло и месяца после этого эпизода, как в подобном положении оказался другой экипаж нашей эскадрильи, командиром которого был мой однокашник и друг Александр Хабарин. И с честью вышел из критической ситуации, благополучно посадив вертолет после поражения двумя 'Стингерами'. Машину также быстро отремонтировали и перегнали на аэродром.

'ИНЫХ УЖ НЕТ, А ТЕ ДАЛЕЧЕ:'

ОФИЦИАЛЬНАЯ статистика: только за первое полугодие 1987 года группировка авиации 40-й армии выполнила 51 тысячу полётов, потеряв 18 вертолётов и 8 самолётов. Наибольшие потери понес наш 335-й отдельный боевой вертолётный полк и, в частности, наша эскадрилья - 5 экипажей. Что объективно объяснялось близостью границы с Пакистаном, где душманы оперативно комплектовались бандитами, советниками и оснащались новыми видами оружия. Кроме того, боевые вертолёты, по сути, прикрывали собой транспортные. И, спасая других, гибли сами. Так погиб в последний день мая в районе Котгая экипаж Ми-24 Валеры Лукьянова.

Не допустить проникновения в глубь территории Афганистана караванов с наемниками и оружием - эта задача не теряла для нас своей актуальности ни на минуту. В один из дней, когда мое звено заступило на боевое дежурство в полном составе, ранним утром на поиск и уничтожение душманских караванов ушла большая группа из 12 транспортных и боевых вертолётов. А вскоре мы услышали истошный крик дневального: 'Звено Шипачёва, срочно на вылет!' Не прошло и десяти минут, как наши вертолёты уже вращали винтами, набирая обороты двигателей. Быстро взлетев, я запросил руководителя полетов: 'Уточните нашу задачу'. Он ответил: 'Возьми курс 250 градусов. Дым видишь? Вот туда и лети'. И действительно, впереди, примерно в 30 километрах, поднимались клубы густого чёрного дыма'. Не сговариваясь, мы подумали об одном и том же: кого-то сбили. И не ошиблись. Немного погодя навстречу нам пронесся Ми-24 Александра Хабарина, который прокричал в эфир открытым текстом: 'Костя, Гену сбили. Я всё расстрелял, заряжусь - вернусь, быстрее на помощь!'.

Через пять минут полёта мы заметили на земле два подбитых Ми-24. Один, Гены Сечкова, уже догорал. Другой, Саши Шиткова, сильно повреждённый, стоял, накренившись, на краю оврага. Позднее выяснилось, что при досмотре большого каравана душманы открыли сильный огонь, сбили два вертолёта и рассредоточились на плоскогорье. Заметив нас, остальные вертолёты пошли на дозаправку и зарядку, а звено по моей команде замкнуло круг над сбитыми машинами. Не прошло и двух минут, как по нам открыли сначала автоматный, а затем и плотный пулемётный огонь. Наконец, в ход пошли гранатометы. Мы с Валерой начали наносить ракетные удары и открыли огонь из пушки по видимым огневым точкам противника. Экипажи последовали нашему примеру. Это несколько остудило боевой дух душманов. Хотя и ненадолго: по мере того, как истощался наш боезапас, их сопротивление возрастало. Я запросил поддержки, и уже через 10 минут к нам подоспело звено штурмовиков Су-25. По их просьбе я обозначил ракетными ударами наиболее активные огневые точки бандитов, и мы едва успели отойти в сторону, как две дюжины бомб буквально перепахали занятый 'духами' район. Это и было справедливое возмездие за гибель наших друзей - Гены Сечкова и Ильи Ермолаева.

А 20 августа для нас война в Афганистане закончилась. К сожалению, только для нас: мы вернулись в Союз. Но что бы там ни говорили злопыхатели, отродясь не нюхавшие пороху, потрудились мы на славу. За все время боевых действий армейская авиация участвовала в 416 крупномасштабных операциях, успех которых во многом определялся летным мастерством и воинским мужеством экипажей транспортных и боевых вертолетов. И закономерно, что двадцать лётчиков армейской авиации стали Героями Советского Союза, а тысячи офицеров награждены орденами.

Увы, не все они вернулись из полета. Потеряли мы и 333 машины (для сравнения: после войны во Вьетнаме американская армия недосчиталась 2600 вертолётов). И это - печальный итог. А впрочем: Где она теперь, наша армейская авиация, численность которой за последние 15 лет сократилась почти впятеро? Уже в 2003 году, после катастрофы в Чечне вертолёта Ми-26 (вряд ли это причина, скорее, предлог) все органы управления армейской авиацией в Сухопутных войсках, более-менее пережившей различные реформирования и реструктуризации, были расформированы, а части переданы в ВВС.

А где они теперь, командиры-вертолётчики, имеющие огромный боевой опыт? Прошедшие не только Афган, но и Чернобыль, и все без исключения горячие точки бывшего Союза? Крепкие мужчины, далеко не всем из которых перевалило за 45? Большей частью - уже уволены в запас по организационно-штатным мероприятиям или ожидают увольнения. На тех, кто еще остался в войсках, нашему государству надо, наверное, 'молиться'. Кроме орденов и жалких обломков некогда гарантированных льгот, эти офицеры ничего не имеют, в том числе и сво

Да уж, реальные мужики...

Фотографии не копируются.Скорее всего не умею правильные клавиши нажимать.
Сильный полк был в Боровухе, никто никуда заменяться не хотел.Полёты были творческие, интересные.
Все квартирами были обепечены, дети у всех пристроены, командиры на месте все с Большой буквы.

Но пришёл 1991, отдыхающие в Беловежской пущще решили всё порушить--это у них получилось.

Душевно...Сильно...Особенно крайний абзац.
И так со всеми нами.

Позвал помошников, нашли правильную ссылку, а то я не сначала скопировал
Статья "Мы не все вернулись из полёта",
там и фотографии Константина

http://www.bratishka.ru/archiv ...

Pilot Mi.

О! Вот так надо направлять ветку.Правильно.

pilot Mi: 19/03/2007 [20:25:23]
" Квалификация "Лётчик-снайпер" является вершиной лётного мастерства ..."

Нет !
Это - не так ... надеюсь, лётно-испытательную работу Вы не перестаёте считать лётной ?
Так вот, ТАМ при отборе кандидатов ВСЕГДА имели значение класс (1 или 2), уровень допусков, налёт, освоенные типы и РЕАЛЬНЫЕ знания.
"Снайпер" как квалификация не рассматривался ва-ащще и НИКАКИХ преимуществ не давал !

(... кстати с ОЧЕПЯТКАМИ тут форумят даже Г.РФ, З.л-и :-)

Лётчик-испытатель и лётчик строевой части совершенно разные понятия.Исследование и боевое применение.
Выше написали о жизни.И без испытательских "корочек" в капусту рубили супостатов.И не всяк испытатель смогёт.Тут дар нужен-воевать, как и дар учить ЛА летать.Совершенно разные вещи.Ну не ввели квалификацию "Лётчик-снайпер-испытатель".Была бы такая-рассматривали бы при отборе снайперов.
А как их рассматривали?Снайперов?Ведь не 1-й уже класс.Квалификацию не снизить.Наверное проще не брать.
(А что ГРФ и Зл-и какие-то особые хлопцы?Им дополнительно грамматику "дают"?Мой Герой вообще печатать не умеет, равно как и писать, почерк как у докторов на рецепте).

Седой паромщик:

- принял от Вас эстафету бития = щас тут меня ребяты летать поучуть и измордують типа :-)

Автандил: 21/03/2007 [21:58:27]